Черные закорючки

Сегодня я вам снова расскажу легенду. И снова про птицу Сирин :))))) Просто так получилось, что мы с замечательнейшим Сумеречным Максом пишем сказки вместе, но иногда возникают всякие нестыковки, и некоторые истории приходится рассказывать снова и снова… Вобщем-то, завтра Макс как раз будет раскрывать секреты нашего совместного творчества :))) А пока – просто послушайте, как он рассказывает очередную легенду в трактире у Хомки...

Трактир «У ХомЪки»
Цикл занимательных историй о хомяке и плюшках

Часть 4. А был ли мальчик?...

начало здесь

…— Дело в том, – тут сэр Макс поклонился Гае, – дело в том, что я недавно слышал одну историю про юношу с флейтой по имени Гай....

Сэр Макс вскарабкался на барную стойку, скрестил ноги по-турецки, налил себе кофе и принялся рассказывать…

***

Сирина стояла на скале у подножия маяка и пристально вглядывалась в суровую, фиолетово-свинцовую хмарь далекого горизонта. На город надвигалась буря – и, судя по сполохам и сердитому грохотанию волн, буря не из обычных. Зябко обхватив руками плечи, Сирина подошла к самому краю обрыва. Ветер принялся совсем сердито трепать ее юбку и лохматить тяжелую косу – куда, мол, лезешь, дурашка? Сирина легкомысленно отмахнулась и принялась еще пристальнее вглядываться в метание огромных волн и трепетание далеких зарниц. Ну где же? Когда?

На плечи девушки лег плотный шерстяной плащ, оделив незаслуженным теплом чужого тела.

- Пойдем, Сирина…

Тяжелая рука Смотрителя маяка не оставляла выбора и Сирина, еще раз глянув тревожно на волны, нехотя отвернулась. Понурившись, она побрела со Смотрителем по выложенной крупными булыжниками тропинке. Камни были скользкие от морских брызг и первых, торопливых капель надвигающегося ливня, и Смотритель осторожно поддерживал девушку под руку.

- Старый Мастер… А Вы верите в Пророчество? – они уже почти подошли к городской стене, когда Сирина собралась наконец с духом задать свой вопрос.

Старый Мастер – а именно он присматривал за маяком это ветренной весной – задумался, прежде чем ответить.

- Не знаю, дитя мое… Пророчества не бывают пустыми, но Время и людская молва порой преображают их до неузнаваемости. Ты думаешь, что надвигающаяся буря – предвестник Пророчества?

Сирина взволнованно посмотрела на Смотрителя.

- Я не думаю… Я знаю. Чувствую вот тут, внутри, – они прижала кулачки к груди. – Словно натянутая струна – и вот-вот лопнет!

Смотритель покачал головой и бережно потрепал девушку по плечу.

- Все будет хорошо, дитя мое… Иди, тебя уже ждут, – Старый Мастер махнул рукой в сторону нетерпеливо переминающихся с ноги на ногу стражей у городских ворот. Один из них тревожно вглядывался в надвигающийся грозовой фронт.

- Негоже дочке почтенного Бургомистра мокнуть под дождем, как последней городской кошке… – Сирина разглядела лукавые смешинки в глазах Старого Мастера, и весело улыбнулась. Собралась скинуть плащ, чтобы вернуть хозяину – но Смотритель остановил ее, поплотнее запахнув шерстяную ткань у девушки на груди.

- Иди, дитя мое… отдашь потом, когда солнце вернется.

Помахав на прощание рукой, Сирина торопливо побежала к закрывающимся воротам. Смотритель, глядя ей вслед, принялся бормотать неслышные в раскатах грома рифмы древнего Пророчества…

Большая вода придет в никуда, и яростно Город накроет...

И ветры, и град, и голод, и хлад волна принесет за собою…

Спасения нет – то Божий ответ деяньям людским наступает.

И праведный гнев испив до краев, Град горестно в муках стенает…

И старый герой, и паж молодой, и в люльке ребенок невинный –

Пред мерой суровой Владыки Небес они в равной мере повинны.

Спасения нет – но все же ответ старинной и странной загадки

Готов принести нам крылья Пути, хоть Путь это будет несладкий…

Итак – ты ответ обнаружь и пойми

Куда за прощеньем идти….

На кончиках пальцев ответ принесет

Тот Странник, что вечно в Пути.

Он Ключ ко Вселенным несет за собой

В просторной холщевой суме.

Но будет спасенья цена дорогой!

Готовься и внемли…

«Какой-то странный, оборванный конец…», – в который раз подумал Старый Мастер, торопливо шагая к маяку. Ветер яростно рвал полы его камзола и угрожающе свистел. Вдруг Мастер поднял глаза к небу и остановился, завороженный тревожной и устрашающей красотой грозового неба. На Город надвигалась буря – и кажется, буря не из обычных…

***

Буря обрушилась на город с яростью дикого зверя, принеся разрушения и скорбь. Последовавший за ней ливень не прекращался долгих семь дней. Волны, подгоняемые резкими порывами ветра, подобрались к самой городской стене – и жители Города с ужасом взирали на новую угрозу снаружи, и на запустение и разруху внутри. Нижние этажи и подвалы зданий затопило, вместо булыжных мостовых текли теперь грязные, зловонные реки. Припасы пищи и чистой воды оказались почти полностью уничтожены. В подвалах и развалинах невесть откуда расплодились огромные, злобные крысы, равно ловко промышляющие в воде и на суше. Городу грозили голод и эпидемия. Разговоры о старом Пророчестве становились все настойчивее и тревожнее.

Бургомистр, верный своему долгу, на маленькой ловкой лодчёнке объехал городские кварталы – а после заперся у себя в покоях. Сирина же часами простаивала на балконе, кутаясь в плащ Старого Мастера и тревожно вглядываясь в тоскливое свинцовое небо. Она верила в Пророчество.

На восьмой день в Городе начали умирать люди. В осажденном водой поселении некуда было девать трупы, и Главный Лекарь после тяжелого и изнурительного разговора с Бургомистром приказал разжигать на плоской каменной крыше городской Ратуши костры. Воздух наполнился пеплом, вонью паленого мяса, запахом гари и стенаниями тех, кто отдавал своих мертвых на поругание огню…

Именно в этот день в Городе появился Он.

Первым его заметила, разумеется, Сирина – и ей показалось сперва, что Он ступает по воздуху, словно скользя вдоль улиц чуть выше уровня затопившей Город воды. Но потом она разглядела изящную лодочку, легкую и быструю, и длинный шест, которым Он ловко управлялся, правя свою лодку к озерцу зеркальной воды, некогда бывшим ратушной площадью. Сердце ее затрепетало в груди испуганной птахой, и Сирина поняла – время Пророчества настало… Она перегнулась через перила своего балкона и закричала, словно испугавшись, что Он исчезнет…

- Странник!...

Он поднял голову и посмотрел, казалось, в самую глубину ее сердца своими изумрудно-зелеными глазами.

- Здравствуй, Сирин. Рвешься на волю?

Сирина промолчала, не понимая вопроса, и только с мольбой смотрела на Странника. А он, кивнув ей, словно давней знакомой, извлек из полупустой холщевой сумы, перекинутой через левое плечо, простую тростниковую флейту…

***

Никто из жителей Города не знает точно, что спасло их. Одни говорят, что бургомистрова дочка бросилась с балкона от отчаянья, и море и ветер приняли жертву, и стихия отступила… Другие говорят, что незнакомый маг с глазами цвета весенней травы околдовал ее своей флейтой, и она сбежала с ним в дальние края – а вместе с ней, дескать, и проклятие… значит, туда ей и дорога! А одна ополоумевшая старуха и вовсе твердила, что собственными глазами видела, как, заслышав мелодию флейты, дочь бургомистра превратилась в печальную птицу Сирин и взвилась в небо, уводя воду за собой — а дорогу ей указывал Странник из Пророчества… Да только кто же поверит сумасшедшей старухе!

Как бы то ни было, вода отступила, и Город потихоньку оправился от потерь, оплакав своих мертвых и отстроив разрушенное. И лишь Бургомистр, в одну ночь поседевший и сложивший с себя полномочия на другой же день после того, как отступила вода, не смог смириться с потерей…

И по сей день каждый вечер он поднимается на скалу — и стоя у подножия маяка, слушает, как разносится над водой рвущая душу песня птицы Сирин, свившей свое гнездо в скалах той самой весной. И порой ему кажется, что рефреном птичьим крикам звучит где-то вдалеке одинокая флейта…

Итак – ты ответ обнаружь и пойми

Куда за прощеньем идти….

На кончиках пальцев ответ принесет

Тот Странник, что вечно в Пути.

Он Ключ ко Вселенным несет за собой

В просторной холщевой суме.

Но будет спасенья цена дорогой!

Ведь ты не вернешься ко мне…

Печальною птицей ты будешь кружить

Над гладью закатной воды.

А мне с этим грузом придется прожить,

Забыв про мирские труды.

Кто властью одарен – виновен вдвойне

За сирых, убогих и злых.

И кара Небесная им отдана—

Грехов искупленье чужих…

Не плачь, птица Сирин —

Закатной тропой твой Странник тебя уведет…

А я буду ждать – и когда-нибудь вновь

Твой голос вдруг плоть оберет…

***

Сэр Макс отложил в сторону гитару и обвел взглядом примолкших слушателей. У Гаи в уголках глаз блестели слезы, Хомка скукожился над огрызком забытой плюшки, и даже Музик притих, сделавшись серьезным и печальным. Тревожно поблескивали в свете угасающего камина невесть откуда взявшиеся доспехи Земляничного рыцаря – и казалось, весь трактир съежился до размеров барной стойки и тускло мерцающего камина…

Первым опомнился Хомка.

- Ну что ж… Хорошая история, сэр Макс, отменная. Достойна большой кружки вкуснейшей какавы и не меньше дюжины пончиков! Только вот с чего ты взял, что Вечный Странник с флейтой – это Гай?...

Трактир «У ХомЪки»
Цикл занимательных историй о хомяке и плюшках

О пользе мышеловок

Уже который день Хомке казалось, что в трактире поселилось что-то зловредное и пакостное. Причем на глаза это зловредное показываться не желало, но результаты его деятельности были на лицо – начиная от треснутых стаканов, которые лежали, завернутые в мягкую фланель, и треснуть могли разве что от злости, и заканчивая (Позор! Позор!) недоложенной в пирог корицей.
Тут-то Хомка и вспомнил последнее пророчество книжного дракончика Тутти, который как-то совершенно случайно поселился у него в трактире. «Бойся Музов, дары приносящих…» - вот что пробормотал этот крылатый ленивец в тот вечер, когда в трактир пожаловали постояльцы – сначала девушка по имени Гая, а потом некий Земляничный рыцарь…
Собравшись покончить с пакостями в трактире раз и навсегда, Хомка принялся действовать. Он решительно вытряхнул как всегда дрыхнущего Тутти из коробки со старыми письмами, где тот имел обыкновение спать, включил настольную лампу, направил свет дракончику в глаза и приступил к допросу (предварительно Хомка надел сохранившийся от дедушки мундир штандартенфюрера – ну, чтоб выглядело убедительнее). На дракончика эти приготовления не произвели никакого впечатления. Лениво приоткрыв один глаз, он сладко зевнул и пробормотал сквозь сон:
- Ну что ты ко мне пристаешь? Вон, хоть мышеловку поставь – может, кто и словится… И вообще – не мешай спать!
Хомка, сердито фыркнув, запихнул коробку с дрыхнущим Тутти обратно под барную стойку и призадумался. А ведь это идея – поставить на зловреда мышеловку! Только, пожалуй, не одну – одной явно будет маловато  – а штучек так 10-12… Покопавшись в чулане, Хомка добыл из старой обувной коробки какое-то количество  древних, покрытых пылью и ржавчиной мышеловок. Он точно не знал, на что следует ловить таинственного вредителя, а потому решил на всякий случай использовать разные приманки. Насчет приманок Хомка рассуждал так:
- А что понравилось бы мне? Например, имбирные коржики… Это раз. Кусочек яблочной шарлотки – это два. Соленые сухарики и бабушкины пирожки с капустой? Тоже можно…
В конце концов Хомка понял, что двух сотен мышеловок в его доме не наберется, и со вздохом ограничился десятком. Вздох относился к тем вкусностям, которые Хомка, скрепя сердце, насаживал в качестве приманки. В дело пошли булка с корицей, корочка от яблочной шарлотки, серединка от яблока, ножка запеченной в духовке утки и жареная картошка со шкварками. Рокфор Хомка использовать не стал, так как уважал Женевскую конвенцию о неприменении химического оружия. Носки Земляничного рыцаря тем более не подошли. Нет, земляникой они, конечно, немножечко пахли. Но носками больше.
Вечером, когда Земляничный рыцарь и Гая, решившие задержаться в трактире на пару дней, разошлись по своим комнатам, Хомка отправился по дому расставлять мышеловки.
- Главное – это выбрать правильное место! – бормотал он себе под нос, запихивая мышеловки в одинокий тапочек, на верхнюю полку кухонного комода и в ведерко для отходов под лестницей…
Утро в трактире выдалось своеобразным. Пара несчастных постояльцев ощутила на себе хомкин охотничий азарт во всей силе. Земляничный рыцарь, наткнувшись на мышеловку в собственном носке, издал вопль, подобный брачному реву иерихонской трубы, схватился за одну ногу, а на второй начал приплясывать, как бы исполняя сильно извращенную ирландскую джигу. Гая, сведя близкое знакомство с мышеловкой в тазике для умывания, спустилась в трактир сердитая, с мокрыми волосами и свежей ссадиной на носу.
Хомка, сердитый и виноватый одновременно, суетился на кухне, готовя завтрак. Вдруг с кухни раздался дикий вопль – разумеется, Хомка, полезший в ящик за десертными ложками, забыл о спрятанной там накануне мышеловке…
- А весело тут у вас! – послышался вдруг писклявый голос. Гости, а вместе с ними и Хомка, недоуменно уставились на барную стойку, откуда доносился звук. На стойке восседал человечек – маленький, довольно потрепанный и взъерошенный. В руках его исходила паром крохотная чашечка ароматного эспрессо, а на голове с некоей претензией на элегантность красовался малиновый берет с ярким пером сойки… Хомка, задохнувшись от возмущения при виде этого рассадника пакости и исчадия зла, недостойного касаться своей задницей блестящей поверхности трактирной стойки, потянулся за своей боевой мухобойкой.
- Так это ты здесь гадствуешь? – риторически вопросил он.
- А тебя, продукт ласки плюшевого пледа, вообще не спрашивают! – хамски заявил зловред.
Хомка метнулся в атаку, размахивая мухобойкой.
- А у вас молоко убежало! - неожиданно сообщил крылатый пакостник, с лёгкостью уворачиваясь от снайперских ударов.
Хомка, взвившись, бросился к плите. Никакого молока, на ней, разумеется, не было.
- Ах ты... ты... Полимпсест несчастный! - Хомка припомнил самое страшное известное ему ругательство и со всех сил замахнулся мухобойкой.
- Кажется, палимпсест... - неуверенно пробормотал Земляничный рыцарь, на всякий случай пересаживаясь за дальний столик.
- А ты, выкидыш мирового таксидермизма, вообще помолчал бы, - огрызнулся Музик (ибо, как давно уже догадался наш славный читатель, это был именно он).
Хомка, решив больше не тратить слов, изготовился нанести свой коронный удар мухобойкой "танцующий_слоник_ловит_ласточку".
Шустрый зловред успел не только увернуться, но и подставил на своё место кувшинчик со сливками. Удар Хомкиной мухобойки расколошматил кувшинчик вдребезги, заодно забрызгав всех присутствующих.
- Сейчас я буду кого-то казнить! – угрожающе произнёс Хомка.
- А что за неистовые игрища здесь происходят? – весело поинтересовался незаметно появившийся на пороге трактира сэр Макс.
- Командир!!! – завопил крылатый пакостник, стремительно пикируя на плечо сэру Максу. – Они меня тут обижают!!!
 - Правильно делают, – хладнокровно отозвался сэр Макс. – По-хорошему, тебе давно бы уже пора сделать косметическую маску из негашёной извести, а потом тихо прикопать где-нибудь в углу тенистого огородика.…
- Добрый ты, хозяин, – меланхолично заметил мелкий поганец. – Прям до святости.
- А то! - легко согласился сэр Макс. - Кстати, тебе пойдёт ореол мученика. Напридумывать ещё вариантов гнобления твоего тщедущного тельца?
 - Придумать я и сам могу, - пробурчал Музик. – Лишь бы до дела не дошло……
- А теперь ответь мне, жертва трансгенных мутаций, зачем ты из зАмка смылся?
- Мы, работники мысленного труда, свободны и легки на подъем... летаем, где хотим, черпаем вдохновение у звезд и ветра....
Сэр Макс угрожающе нахмурился. Музик стушевался.
- Ну... воздухом подышать, а шо?
- Перед смертью не надышишься! - угрожающим тоном начал сэр Макс. - Ты про свои обязанности забыл? Мне мадригал срочно сочинять надо, а он тут халявное бланманже кушает!
- Да какое бланманже, хозяин? У них же чашечки приличного кофе не сыщешь, - Музик показал длинный язык задохнувшемуся от возмущения Хомке.
- Я ж тебя маньякам-энтомологам сдам! На опыты! - завопил оскорблённый до глубины души хозяин трактира.
- А вас, любезный трактирщик, по ночам моль кушает, - изысканно парировал Музик.
Хомка начал судорожно осматривать свою блестящую шёрстку.
 - Шутка, - хладнокровно добавил Музик.
Хомка по-боевому распушил фост и угрожающе замахнулся мухобойкой.
- Спокойствие, только спокойствие... - начал было сэр Макс. Закашлялся, и попробовал еще раз:
- Спокойно, друг мой, сейчас мы найдем на этого крылатого мерзавца управу!
- Все на одного???? Это не честно!!! - завопил Музик, взмывая к потолку.
Сэр Макс достал из-за пазухи хлопушку и резко бабахнул в потолок.
Музик шмякнулся на пол, как мешочек с гвоздиками. Все обитатели трактира примолкли.
 - Короче, - заключил сэр Макс, пряча ослабевшего Музика в карман. - Этого поганца я забираю с собой. В конце концов, он мне вправду нужен. Хомка, друг мой, я могу как-то компенсировать тебе его гнусные развлекаловки?
- Историей расплатишься, - спокойно ответил тот.
Сэр Макс хлопнул себя по лбу.
- Ну конечно! - завопил он. - Я же и шёл сюда с историей. Дело в том, – тут сэр Макс поклонился Гае, – дело в том, что я недавно слышал одну историю про юношу с флейтой по имени Гай....

odnazhdi

darkmeister

Тем утром сэр Макс проснулся удивительно рано. Потянулся, не открывая глаз, и стал прислушиваться к окружающей его тишине. Что-то было не так…  Обычно даже самым ранним утром замковую тишь наполняли звуки – чуть слышное шарканье слуг и перезвон посуды, ругань поваров на кухне, квохтанье куриц с птичьего двора и ржание лошадей с конюшни. Иногда к этим звукам добавлялся писклявый, пронзительный голос Музика – такие утра были особенно невыносимы. Сегодня же замок наполняла абсолютная, ничем не потревоженная тишина. «Странно это», - подумал Макс и решительно открыл глаза. И тут же снова зажмурился! Сел, помотал головой, ущипнул себя, зашипел от боли, как сердитый гусь, и осторожно приоткрыл один глаз. Тщетно! Вместо привычных балок где-то высоко над головой и знакомого алькова с высокой дубовой кроватью в центре Макс увидел низкий, по-простецки выбеленный потолок. Стены каморки, в которой каким-то чудом оказался сэр Макс, были фривольного зелененького цвета – хотя стен-то как раз почти не было видно, вся каморка была заставлена разнообразной мебелью, а сам Макс сидел на узеньком то ли топчане, то ли одре знахаря...
«Должно быть, это чулан дворцового плотника», - подумал Макс. «Но только как я здесь оказался и почему на мне это странное одеяние?» - сэр Макс с недоумением оглядел странные штаны и робу, разукрашенные рисунком наподобие узора шотландских килтов – в клетку. На ногах обнаружились странные, чрезвычайно тонкие, но мягкие и теплые сапожки с непрактичной, такой же мягкой подошвой. Сапоги были подозрительной, пестро-полосатой расцветки.
«Должно быть, снова суслики какое-нибудь дурацкое проклятье наслали», - со вздохом подумал Макс, оглядываясь в поисках двери. Дверь, а точнее, дверца – узкая и низкая, чуть больше человеческого роста – обнаружилась в углу чулана. Открывая ее, Макс полагал, что окажется в замковой пристройке, где располагались все хозяйственные службы. Но реальность снова преподнесла сюрприз – за дверью обнаружился недлинный, по-прежнему узкий коридор. В коридоре витали запахи вкусной еды.
Макс решил, что следовать за вкусным запахом – лучшее, что он может сделать в этой глупой ситуации. «Что бы ни происходило вокруг, а подкрепиться никогда не помешает…» - подумал сэр Макс. Чувствовалось, что последнее время он много общался со своим другом Хомкой из Дома-На-Болоте.
Пройдя коротким коридором, Макс оказался еще в одной каморке. Несмотря на странную мебель и непривычные вещички, разбросанные тут и там, Макс сразу догадался, что это кухня. Этому, несомненно, способствовало огромное блюдо ароматных, румяных, завлекательных плюшек, стоящее в центре небольшого стола. Схватив с блюда самую большую плюшку и жадно куснув, Макс принялся рыскать по кухне в поисках вина или хотя бы эля – но обнаружил лишь престранной формы крынку молока в загадочном,  непонятно гудящем белом шкафу.
«Все страньше и страньше», - подумал Макс, усаживаясь за стол поближе к плюшкам. Деловито жуя и запивая  хлебобулочные изделия молоком прямо из пакета крынки, Макс принялся думать, что же предпринять.
- Похоже, опять суслячье проклятье… Значит, обязательно должно быть обратное заклинание. Заклинания обычно пишут на пергаментных свитках… Значит, нужно искать свиток! – кивнув самому себе, Макс дожевал плюшку и внимательно осмотрелся. И тут же обнаружил, что из-под блюда с плюшками торчит какой-то белый уголок! Издав торжествующий вопль, он потянул за него – и извлек на свет лист тончайшей, белоснежной бумаги.
«Чудеса!» - снова подивился Макс и погрузился в чтение. И вот что он прочитал…

Макс!
Я убегаю на работу. Плюшки, пожалуйста, не поедай – вечером будут гости.
Если проголодаешься – суп и колбаса в холодильнике.
Не забудь погулять с Варей и вынести мусор!
И не сиди, пожалуйста, весь день в интернете.
Люблю.
Зайка 

P.S. Папа, настрой гитару!
Котенок

 Стоило лишь сэру Максу прочитать последнее слово, как золотистый вихрь заклинания закружил его с ног до головы и поволок куда-то. А когда волшебство рассеялось, на уютной кухне с виду обычной Московской квартиры обнаружился просто Макс – в клетчатой пижаме, пушистых полосатых носках, с плюшкой в одной руке и запиской от жены в другой. На полу, приветливо виляя хвостом, сидела добродушная собака Варя, а за окном стояло прекрасное морозное утро.
- Вот тебе и раз! – удивленно пробормотал Макс. А потом схватился за голову – на пустом блюде одиноко страдала последняя плюшка…
В тот день Макс успел переделать много интересных и завлекательных дел. Долго гулял с Варей, распугав всех окрестных голубей. Напек плюшек – еще больше и вкуснее, чем было. Приготовил обед. Настроил гитару и сочинил две новые песни. Доделал резную полочку для ключей и зонтиков в коридоре. Пел дуэтом с дочкой для гостей и рассказывал занимательные истории. И еще много других, странных и увлекательных дел переделал в тот день Макс, много загадочных и любопытных мест посетил. И только одно место осталось обделенным его вниманием, несмотря на поклонников и почитателей, не раз и не два открывавших в своих браузерах заветное http://darkmeister.livejournal.com. На первой странице его ЖЖ красовалась гордая, совершенно недвусмысленная надпись: «Журнал закрыт… на неопределенный срок. Все ушли на фронт». 

А тем временем, где-то далеко в заповедном лесу, суслик-шаман в рогатом шлеме довольно потирал лапки, заглядывая в огромный котел с бурлящим вонючим зельем. Кажется, пакость удалась…

Сказка для Тинки

Ночь опустилась на город удивительно быстро – как, впрочем, и всегда в это время года. Повсюду зажигались уютным рыжим светом фонари, пестрели разноцветными огнями витрины; по улицам сновали туристы и неторопливо прогуливались местные жители. Все как обычно. Все – да не все. Этим вечером в привычную городскую суету вкралась одна фальшивая нотка. Странная длинноногая фигура, от носа до пят закутанная в широкий темный плащ, невесомой тенью скользила по улицам, оставаясь совершенно незамеченной. Стремительно прошелестев по улицам Нижнего Города, она свернула в какую-то темную подворотню в самом центре Еврейского квартала и остановилась у небольшой деревянной дверки. Трижды стукнув особым способом, таинственный незнакомец – кажется, это был все-таки мужчина – настороженно огляделся, не снимая капюшона. Подворотня была пустынна и безмятежна.

- Пароль! – донеслось наконец из-за двери.

- Плюшек и мандаринов! – прошептал в ответ незнакомец. Дверца словно нехотя, со скрипом, приоткрылась, и незнакомец поспешно нырнул в задверный сумрак. Дверь с громким стуком захлопнулась. Подворотня по-прежнему была пуста, только в дальнем конце у мусорного контейнера закопошился какой-то грызун. Был вечер тринадцатого дня месяца Тевет…

***

- Итак, господа, осталось чуть больше суток до часа Икс… И что же мы имеем? Мы совершенно не готовы! – долговязый, скинув плащ, остановился в центре комнаты и окинул взглядом всех присутствующих.

Присутствующих было четверо. В центре комнаты, за столом, сидел пожилой человек с льдисто-прозрачными глазами и удивительно доброй улыбкой. На коленях у него лежало нечто, напоминающее сгусток серебристого тумана – и из этого тумана он вытягивал длинными узловатыми пальцами тонкую нить. Большая крыса с фиалковыми глазами, сидящая подле него на столе, шустро сматывала нить в клубочек. У окна в противоположном конце комнаты стоял человек в рыцарских доспехах. От него пахло звездной пылью и чуть заметно земляникой. Тут же, на подоконнике, возюкал лапкой по стеклу крупный, изрядно упитанный хомяк.

- Право, сэр Макс, не стоит преувеличивать, - обратился к вошедшему человек в рыцарских доспехах. – У нас в аббатстве, бывало, говорили…

«Ненавижу землянику», - зло пробормотал под нос сэр Макс и плюхнулся в кресло, стоящее у пустующего камина.

- Ну и что же говорили у Вас в аббатстве, Земляничный Вы мой?

- Ээээ… неважно. Что я хочу сказать – мы вполне готовы. Остались лишь незначительные детали… А вот Вам, любезный сэр, не помешало бы успокоить нервы. Нервные клетки, они, знаете ли, не восстанавливаются… а там и до воспаления глумительной железы недалеко… - Земляничный рыцарь чуть заметно усмехнулся. – Очень рекомендую настойку на кореньях от нашей замечательной Филамены – тревоги и волнения как рукой снимает…

Крыса, сидевшая на столе, не переставая мотать клубок, важно кивнула и чуть притопнула лапой в полосатом носке.

Макс задохнулся от возмущения и прошипел что-то нецензурное. Хомяк, с громким «шмяк» рухнув с подоконника, протопал через всю комнату, деловито покопался в корзине у камина и протянул долговязому огромных размеров плюшку в шоколадной глазури.

- Нате-ка вот, сэр Макс. Плюфки – они полезные, от них добреют! И ваще, фсе буит харафо – главное вовремя распушить фост! – важно кивнул сам себе хомяк и, чуть подумав, достал из корзины еще одну плюшку и смело куснул.

Сидящий за столом пожилой господин оглядел все компанию с доброй отеческой улыбкой, неуловимым жестом спрятал сгусток тумана в рукав и призывно хлопнул в ладоши.

- Хватит спорить, друзья мои. Садитесь поближе, обговорим последние детали. Итак, завтра на закате…

Если бы кто-то из собравшихся догадался в этот момент глянуть в окно, он был бы изрядно удивлен. На карнизе, кривляясь и корча рожи, сидел грызун, сильно напоминающий суслика. Кажется, он собирался подслушивать!

По-прежнему был вечер тринадцатого дня месяца Тевет…

***

- Итак, завтра на закате они собираются встречать кого-то на берегу… Интереесно… - крупный суслик в рогатом шлеме важно прогуливался вдоль мусорного контейнера, постукивая суковатой палкой с бубенцами. Вокруг сидели полукругом четыре облезлых суслика с куцыми хвостами.

- Кого-то маленького… Старый Мастер сказал – новорожденного… Должно быть, его прибьет к берегу в корзине… Впрочем, неважно. Кто бы это ни был – мы должны помешать этим верзилам!

Сидящие полукругом суслики закивали, словно китайские болванчики. Старший суслик в рогатом шлеме возвысил голос:

- Ибо не может нести добра деяние любое тех, с кем истребитель Суслячьего рода дружен, да падет проклятье плешивости на его голову! И наш долг – наш священный долг – предотвратить неотвратимое и нарушить их коварные планы! Хо, я всё сказал! – рогатый суслик притопнул своей палкой и важно задрал нос к небу. Сидящие вокруг суслики восхищенно затихли.

- Нам нужен план. Итак, сегодня на закате…

Облезлые суслики благоговейно внимали. Было ранее утро четырнадцатого дня месяца Тевет…

***

Огромное рыжее солнце медленно тонуло в ласковых водах Средиземного моря. На пляже со странным, чуждым уху названием,  было необычайно пустынно – Старый Мастер изрядно постарался накануне, заплетая легенды и сны в невесомое покрывало, укутавшее нынче Город-На-Горе до самого утра. Теперь Мастер, чуть заметно улыбаясь, смотрел на творение своих рук и шептал что-то прикорнувшей у него на плече Филамене. За спиной его умиротворяющее шуршало море.

У кромки воды задумчиво бродил притихший хомяк – наконец-то исполнилась его заветная мечта –  увидеть море – и теперь он брел вдоль линии прибоя со счастливыми и чуть сумасшедшими глазами, забыв о часе Икс, о своих товарищах – и даже о плюшках!

За хомяком с улыбкой наблюдал сэр Макс, развалившись на песке. Бутылка темного пива в его руке, казалось, примирила сэра со всеми неурядицами – и он просто наслаждался тихим вечером у воды.

Поодаль, на огромном валуне, расположился Земляничный рыцарь. Доспехи его в лучах заходящего солнца казались отлитыми из жидкого золота. Рыцарь задумчиво смотрел вдаль – туда, где у кромки горизонта уже почти утонуло рыжее светило. На город быстро опускалась ночь.

Совсем неподалеку, за дюной, притаились в песке суслики. Их коварный план был прост – захватить и обезвредить! Пока четверо облезлых будут отвлекать внимание Ужасонаводящего и его друзей, Старший суслик схватит корзину и отправит ее обратно в море. Так свершиться правосудие сусликов!

Стало совсем темно. На небо вскарабкалась зеленая ноздреватая луна. Суслики мерзли. Вдруг от кромки воды донесся громкий крик хомяка: «Смотрите! Смотрите!» Суслики, заняв боевую позицию, шустро поползли на берег.

Чернильно-черное море мерно дышало в темноте, накатывая на берег и тут же отступая. Вдалеке качалась на волнах большая плетеная корзина, неестественно быстро приближаясь к берегу.  Старый Мастер с Филаменой на руках, сэр Макс, Земляничный рыцарь и хомяк собрались вместе у самой кромки воды.

- Все-таки получилось! – прошептал сэр Макс и радостно усмехнулся. Земляничный рыцарь, чуть помедлив, шагнул в воду, и волны ласково лизнули его латы, не оставляя следа. Рыцарь потянул руки, чтобы словить корзину и вытащить на берег, как вдруг…

- Эй вы, верзилы!!! Да-да, вы!!! А ну выходите и принимайте бой!!! Час расплаты настал!!!

Все пятеро обернулись, недоумевая. На песке стояли четверо вооруженных до зубов сусликов... Вот вы когда-нибудь видели вооруженных до зубов сусликов?! Если видели, то вы поймете, что случилось дальше.

Первым не выдержал хомяк. Громко фыркнув, он принялся хохотать, похрюкивая и вытирая лапками слезы. Вслед за ним рассмеялся сэр Макс. Запищала на руках у Мастера Филамена – да и сам Старый Мастер чуть улыбнулся, пряча смешинки в уголках глаз. Земляничный рыцарь, неодобрительно покачав головой, присел на корточки и вопросительно посмотрел на нападавших. Суслики, услышав задорный смех, заметно скуксились.

- Ну чиво вы сразу смеяться?!... Мы, между прочим, грозные ночные убийцы, лучшие воины клана Суслоухих, бесстрашно крадущиеся в ночи…

Сэр Макс зашелся в новом приступе беззвучного смеха. Суслики окончательно сникли и нахохлились.  Хомяк, отсмеявшись и вытерев слезы лапой, решительно подошел к воинственным зверюшкам.

- Давайте-ка я вас лучче плюфками накормлю. Плюфки – это, знаете ли, страаафная сила. К тому же, от сдобы добреют…

Суслики, переглянувшись, усиленно закивали, потирая лапками тощие животы...

Тем временем, никем не замеченный, Старший суслик незаметно прокрался к самой воде. Все шло по плану! Его бравые воины сумели отвлечь врагов, и теперь он отомстит за все обиды Суслячьего рода! Вытянув свою палку, насколько хватало лап, Старший суслик зацепил качающуюся на волнах корзину и подтянул к себе.  Корзина, последний раз качнувшись, коснулась песка и замерла.

- Сейчааас… сейчас… - бормотал под нос Старший суслик, роясь по карманам в поисках бумажки с нужным заклинанием. Рогатый шлем сполз на одно ухо и мешал. Суслик торопился. Вдруг, словно кто-то толкнул его под локоть, он замер и поднял глаза на корзину. Оттуда смотрели на него два глаза небесной синевы.

- Мама… - прошептал Старший суслик. Рогатый шлем с негромким стуком упал на песок. – Мамочкааааааа!!!! – завопил суслик что есть мочи и бросился бежать.

Привлеченный его воплями, обернулся Земляничный рыцарь. Выдохнул восхищенно. Дернул за рукав все еще смеющегося Макса, похлопал по плечу Старого Мастера. Обернувшись и замерев от восторга, они смотрели, как, посапывая и путаясь в бархатном покрывале и собственных лапах, вылезает из огромной корзины белоснежный тигренок с глазами небесной голубизны. Выбравшись и чуть потоптавшись на песке, тигренок вразвалочку подошел к людям, ждущим его у кромки прибоя. Боднул головой сэра Макса, ласково потерся о ноги Земляничного рыцаря, внимательно посмотрел в льдисто-прозрачные глаза Старого Мастера. Осторожно лизнул в нос смущенно хихикнувшего хомяка, тихонько мурлыкнул Филамене. Замер, глядя на город, укутанный мечтами, снами и легендами. А потом – все так же неторопливо, вразвалочку – пошел в сторону городских огней. Друзья, замерев у кромки воды, смотрели ему вслед и улыбались…

- Получилось… - выдохнул Земляничный рыцарь.

Получилось. В Город-На-Горе пришел год Тигра.

Была ночь, самое начало пятнадцатого дня месяца Тевет…

Сэр Макс,  Почетный Глумлюк на королевской службе, с самого утра был не в духе – и это было совершенно неудивительно...

Все дело в том, что в родовом замке Сумеречного сэра вторую неделю шел ремонт, и благородному дону сэру порядком надоело спотыкаться о мешки с цементом герметиком глиной, булыжники и пьяных прорабов мастеровых. А уж когда ранним утром драгоценный сон сэра был прерван витиеватым, смачным матом, вырвавшимся из уст старшего дворецкого после того, как на него опрокинулось ведро с белилами…

В-общем, сэр Макс был не в духе, а это значило, что никому не стоило попадаться ему на глаза. Никто и не попадался. Музик, давно уже изучивший нрав своего сюзерена, благоразумно ныкался на шкафу, среди пузатых банок с малиновым вареньем и абрикосовым джемом. Земляничный рыцарь уехал еще дней 10 назад, сославшись на какие-то неотложные дела в аббатстве. А маркиза… Маркиза, так и не забывшая позорной истории с сусликом, решила наказать сэра Макса своим небрежением и укатила на воды в Форж. В гордом одиночестве.

В то утро мастеровые, покончив наконец с латанием дыр в дальней стене и побелкой кухни, принялись чинить крышу. Шум и гам стоял неимоверный, и сэр Макс, промаявшись пару часов в библиотеке, решил пойти на прогулку.

«Свежий воздух… Много свежего воздуха и ТИШИНЫ… Быть может, багульник уже зацвел… В ТИШИНЕ… Схожу к своему другу хомяку – посидим с ним вместе, помолчим над чашечкой чая с плюшкой… В ТИШИНЕ!!!»

Так думал сэр Макс,  стремительно спускаясь по винтовой лестнице и шагая по коридору. Музик неслышной полупрозрачной тенью летел следом – в полушаге от Максова левого плеча. Потому что банки с вареньем – это, конечно, хорошо, но верность другу еще никто не отменял… и плюшки с корицей у хомяка тоже.

Внутренний дворик родового поместья ослепил сэра Макса ярким полуденным солнцем – и оглушил громкой руганью.

- А я тебе говорю, ёлочкой! Ёлочкой черепицу нужно класть, туды твою в качель!!! Вот и хозяин подтвердит… Хозяин! Хозяяяяииин!

Сэр Макс, услышав за спиной голос старшего прораба подмастерья, прибавил шагу. Ему было совершенно безразлично, какой ёлочкой уложат черепицу эти олухи – лишь бы убрались поскорее!

- Хозяяяяяин…  - обиженно забасил ему в спину подмастерье. Потом вдруг сменил тон:

- Хозяин!!!!!! Берегись!!!! Туды твою в качель!!!!

Резко развернувшись, чтобы ответить наглецу как подобает, сэр Макс вдруг заметил в подозрительной близости от своего носа карминно-красную чешуйку черепицы – и тут его накрыла темнота. И блаженная тишина…

Очнувшись, сэр Макс протер глаза и с недоумением огляделся. Пространство вокруг было словно заполнено густым туманом, отовсюду сочился серебристый свет – а впереди сияла ярким золотом арка с витой решеткой ворот.

«Рай??!! Неужто я, почетный Глумлюк на королевской службе, очутился в раю??!!! Интереесно…»

Стремительно вскочив и ощутив, как странно пружинит под ногами земля, сэр Макс быстрым шагом направился к воротам. Над воротами, на сияющей ярким золотом табличке, действительно обнаружилась лаконичная и все объясняющая надпись: «Рай»

- Ну ничего себе…  Действительно, рай… Вот уж не думал! – сэр Макс довольно прихлопнул в ладоши и радостно ухмыльнулся. – Эй там, открывайте!!! Хочу в рай!!!

Откуда-то полилась негромкая слащавая мелодия, ворота неспешно отворились – и на пороге материализовалось существо в белом балахоне и с золотистым нимбом над головой. Сэр Макс, преисполнившийся было в первую минуту благоговейного восторга, недоуменно нахмурился. Слишком уж странным было это ангелоподобное существо… Совсем невысокое, если не сказать – низенькое. Небольшая голова, странные уши, торчащие почти вертикально вверх. Выглядывающие из рукавов сутаны кисти рук покрыты жесткими, неопрятными на вид волосками. Вглядевшись еще пристальнее, сэр Макс просто задохнулся от возмущения, а потом громко возопил:

- Суслик???!!!! Суслик – в раю???!!!

- Приветствую тебя на пороге рая, сын мой. Скажи, с чем входишь ты в благословенную обитель? – суслик в белоснежной сутане поднял на сэра Макса безмятежные васильковые глаза и молитвенно сложил лапки.

- Суууууслиииик???!!! Мерзкий, поганый суслик!!! Тварь облезлая, падаль… Исчадие ада! И вот, попав в рай, кого я тут вижу??? Суслика!!!! О, Темные Боги…

Суслик посерьезнел, утратив свою благостность.

- Одумайся, сын мой… Негоже призывать Темных Богов в светлой обители! Воистину, ты подвергаешь свою судьбу риску, произнося столь непотребные призывы в этом святом месте…

Сэр Макс, красный от ярости, брызжа ядом слюной, возопил еще громче:

- Черт побери, да неужели нигде нет спасения от этих тошнотворных, неугодных всему живому сущностей??!!! Доколе, я вас спрашиваю??? Доколе терпеть мне этих мерзких тварей, да повыпадет шерсть на их тщедушных тушках во веки веков!!!??

Небесный Суслик, с кротким осуждением глянув на беснующегося сэра, негромко проговорил:

- Ну что же, ты сам решил свою судьбу, о несчастный… Отправляйся обратно в ад, где душа твоя будет томиться в муках и скитаться в сомнениях… Изыди! – и суслик, повелительно подняв лапку, махнул ей так, словно отгонял назойливую муху. И тут же сэр Макс почувствовал, как ноги его проваливаются сквозь землю, и темнота укутывает его в свой саван…

Придя в себя вновь, первое, что почувствовал сэр Макс – острую, мучительную головную боль. Он застонал, не открывая глаз, и гадливо поморщился. Сильно, почти невыносимо пахло земляникой.

- Ну, что я говорил, Музик? Такой череп, как у нашего сэра Глумлюка, простой черепицей не прошибешь… Гляди – очухался! Рад снова приветствовать Вас среди живых, друг мой! – чуть приоткрыв левый глаз, сэр Макс увидел, что над ним склоняется Земляничный рыцарь, облаченный в голубую тунику странствующего врачевателя. У него за плечом беспокойной тенью метался испуганный Музик.

- Ненавижу землянику! – пробурчал сэр Макс, вновь со стоном закрывая глаза. – И сусликов ненавижу… Нигде, нигде нет мне покоя в подлунном мире… Ни на балу, ни на званном пире… В чертогах славных, в лачуге стылой… Влачу судьбу свою. Некой силой… Я обречен на тоску и муку…  Доколь терпеть мне хулу и скуку…

Последнее, что расслышал сэр Макс сквозь собственное бормотание и шорох приближающегося сна:

- Эээээ… Видимо, побочный эффект зелья… Не бойся, Музик, друг мой, к утру должно выветриться…

Никогда еще голос Земляничного рыцаря не звучал столь неуверенно…

Часть вторая

*********
В обеденном зале продолжалось пиршество. Суслик, удобно развалившесь на любимом Максовом стуле и сложив лапки на заметно округлившемся пузике, с видимым удовольствием наблюдал, как шеренга бледных от испуга слуг расставляет на столе очередную перемену блюд. Внезапно какой-то уличный шум оторвал его от созерцания кулинарных изысков. Спрыгнув со стула, Макс просеменил к окну на своих коротеньких лапках. Осознав, что подоконник находится вне пределов его досягаемости, Макс оглянулся на слуг и гневно завопил: "Ну же, поднимите меня, идиоты!!". Один из пажей, чуть изменившись в лице, поспешно подбежал и со всем почтением поднял тяжелую шерстяную тушку к витражному окну и аккуратно пристроил ее на широком подоконнике.
За окном было целое столпотворение. Из нарядной, запряженной четверкой вороных лошадей кареты на булыжники двора только что ступила изящно сама маркиза - в кокетливой голубой шляпке, в пене кружев вокруг туго затянутого корсета, с игривой улыбкой на лице и мягкой, пушистой муфточкой в руках. Поверх платья прелестницы была накинута пелеринка из сусликовых горностаевых хвостиков - защитить хрупкие плечи от зимней стужи. Вокруг важной гостьи суетились слуги, конюх хлопотал возле лошадей, а сама маркиза с недоумением оглядывала двор, в который раз вопрошая:
- А где же сэр Макс? Ему доложили о моем приезде?
Суслик Макс, увидев во дворе маркизу, издал приглушенный писк. В тот же самый миг маркиза посмотрела вверх, на окно обеденной залы, и удивленно воскликнула:
- Сэр Макс завел домашнюю зверюшку? Кто это, горностай?
В этот момент мажордом, почтительно кланяясь, пригласил маркизу войти в дом - и она скрылась из виду, продолжая что-то спрашивать у старого слуги полным недоумения голосом.
Сэр Макс... то есть, простите, суслик Макс, неуклюже спрыгнув с подоконника, заметался по зале в приступе ярости и паники.
- Маркиза... здесь... А я в таком виде??!!! Темные боги, уроните меня на потолок!!!... Позор!! Позор всему роду Глумлюков!!!!!!
- Спокойно, друг мой! - в залу, шелестя парадным плащом и позвякивая позолоченными шпорами, вошёл Земляничный Рыцарь в торжественном облачении. - Мы примем маркизу по высшему разряду, как в лучших домах Европы! Только уж не обессудьте, друг мой, Вам придется изображать домашнего любимца, раз уж маркиза заметила Вас в окно. Не волнуйтесь, слуги предупреждены.
Макс, возмущенно раздул щеки и собрался было возразить, но, заслышав на лестнице легкую поступь маркизы, быстро кивнул и свернулся мохнатым клубочком в любимом кресле, стараясь занимать как можно меньше места.
- Её сиятельство маркиза! - провозгласил зычным голосом мажордом, распахивая двухстворчатую дверь, и в комнату, шелестя шелками изящного платья, вплыла маркиза. Чуть кивнув белокурой головкой в ответ на куртуазный поклон рыцаря, маркиза с недоумением оглядела обеденную залу.
- А где же сэр Макс? Право, это становится совсем невежливым... - маркиза чуть нахмурилась и слегка притопнула ножкой в атласной туфельке. - Кажется, мне придется лишить его своей благосклонности...
Суслик на кресле встрепенулся, но, словив предупреждающий взгляд рыцаря, сник обратно.
- Эээ... Видите ли, маркиза... - Земляничный Рыцарь усадил гостью в уютное кресло у камина и устроился на невысокой скамеечке у ее ног. - Видите ли, маркиза, сэр Макс дал обет.
Маркиза непонимающе выгнула бровь.
- Обет? Какой обет может воспрепятствовать ему встретиться со мной?
- Хм... Сэр Макс дал обет затворничества до той поры, пока на старом кладбище не зацветет багульник.
- Багульник? Причем здесь багульник?
- Эээ... Багульник в древних манускриптах называют цветком верности, преданности и любовного пыла. Сэр Макс, уверившись в силе собственных чувств к Вашей сиятельной особе, решил написать хвалебно-любовную оду...
С кресла донеслось возмущенное шуршание и приглушенный писк, полностью проигнорированный рыцарем.
- ... оду, превозносящую Вашу красоту и призванную выразить глубину его чувств. И как только ода будет готова, свершится таинство, описанное в древних манускриптах, и на старом кладбище расцветёт куст багульника. И тогда сэр Макс разрешится от обета и припадет к Вашим... эээ... стопам, полагаю, хотя... - последние слова рыцарь пробормотал себе под нос, с трудом сохраняя серьезное выражение лица. Маркиза выглядела заинтригованной и приятно удивленной.
- Ну что ж... раз так... полагаю, мне не стоит беспокоить сэра Макса своим присутствием. Я удалюсь в свой замок и буду ожидать...эээ... цветов багульника, видимо. Вместе с одой, - с этими словами маркиза поднялась с кресла - и в этот момент дверь в залу распахнулась с громким треском. В комнату, подталкиваемый в спину длинной тростью мажордома, просочился перепуганный поваренок с большой миской, плотно прижатой к его тощему животу.
- П-п-простите, госп-пода, - заикаясь, пробормотал он. Маркиза возмущенно фыркнула. - Т-т-т-то есть, п-п-простите, миледи и сссударь, но... м-м-м-мне зверюшку н-н-н-надо... п-п-п-покормить, - и поваренок с ужасом покосился в сторону кресла.
Рыцарь издал непонятный, беспощадно подавленный в зародыше звук и поспешно отвернулся к окну. Маркиза заинтересованно проследила, куда таращится поваренок и всплеснула руками:
- Ох, и правда, зверюшка - я же видела ее в окно! Значит, сэр Макс завел себе питомца? Право, удивительно... Ох, но это же не горностай! Это же... суууууслик! - маркиза сморщила носик, но, будучи вежливой барышней, удержалась от критических комментариев. - Ну что же ты, корми скорее! - надменно бросила она поваренку, чуть живому от страха. - Не видишь, зверюшка вся трясется от голода!
Суслика, принявшего на кресле боевую стойку, и правда трясло - от ярости и унижения. Казалось, его взгляд пронзит поваренка насквозь и тот упадет замертво - но нет, спотыкаясь и бормоча извинения, поваренок бочком прокрался вглубь комнаты и, стараясь не смотреть туда, где сопел возмущенно суслик, поставил миску, полную мясных объедков - на пол, у каминной решетки, куда клали обычно капустные листья для Максовой черепахи. Суслик издал боевой визг и изготовился к прыжку. Рыцарь, совладавший с приступом истерического смеха, поспешил разрядить обстановку.
- Думаю, наш маленький любимец не голоден. Просто он рад нашей гостье - на редкость дружелюбный суслик, Вы не находите, маркиза? - рыцарь вежливо взял маркизу под локоток и незаметно подал поваренку жест убираться вон. - Я провожу Вас до кареты, душа моя...
Маркиза, выглядя чуть озадаченной, позволила Рыцарю увлечь себя к лестнице. Суслик остался в обеденной зале один, полный ярости и жажды мести...

To be continued...

Факел у входа чадил и плевался искрами, с радостью взлетавшими в скрытое облаками ночное небо. Под сводами мрачной и грязной пещеры метались истеричные тени и обдолбанные летучие мыши. Шаман в рогатом шлеме с недоброй ухмылкой помешивал что-то в закопченом котелке неуклюжей суковатой палкой. "Что-то" нещадно смердело и утробно булькало. Шаман зло щурился и цыкал зубом. До полуночи оставалось не больше десяти минут, а главного ингридиента всё еще не было...
Вдруг у входа в пещеру раздался шорох - и в круг света робко выполз тощий суслик с куцым, облезлым хвостом. В лапах его был маленький холщевый мешочек, а в глазах - выражение обреченной решимости.
- Ну, принес? - громко спросил шаман, торопливо семеня к суслику.
- Ага. Послушай, братец, а может...
- Никаких "может"! Ради блага нашего племени мы должны это сделать! Ступай за мной!
Варево в котле по-прежнему булькало и смердело. В призрачном свете факела оно казалось кроваво-красным. Шаман, бормоча заклинание, в последний раз помешал варево палкой и принялся развязывать холщевый мешочек. Пришлый суслик поёжился, втянул голову в плечи и настороженно притих.
"Горхус-морфус-обормотус!" - завывал шаман, вытряхивая содержимое мешочка в котел. "Шмахус-бахус-превращахус!" - вопил он, страшно тараща глаза и размахивая лапами. Потом обернулся и грозно зашептал: "Ну, где ты там? Давай, пора уже! Быстро!!!" Суслик, еле волоча лапы, подполз к котлу и, крепко зажмурившись, выдрал у себя из хвоста три волоска и кинул в варево. Оно вмиг зашипело и стало зеленовато-пупырчатым. И тут же перестало булькать.
- Колдовство свершилось! - зловещим голосом провозгласил шаман, потрясая бубном (а то, какой шаман без бубна, правда же?). А потом нормальным голосом добавил:
- Ну чё, пошли сожрем чего-нить? Самое время подкрепиться!
Пришлый суслик торопливо закивал и поспешил ретироваться из зловещей пещеры. Было полчаса после полуночи 17 числа месяца ниссана января.
**********
Сэр Макс, против обыкновения, проснулся поздно. Ночью его мучали странные кошмары, полные невнятных сусликов и летающих сковородок - и Макс спустился к завтраку с больной головой и скверным расположением духа. В обеденной зале он, к своему неудовольствию, обнаружил не только вездесущего Музика, левитирующего неподалеку от подноса со свежайшими плюшками, но и Земляничного Рыцаря, уютно устроившегося возле камина с кружкой ароматного кофе и тарелкой нежнейших вишневых рулетиков.
Втянув носом воздух - пахло свежей сдобой, смолистыми сосновыми поленьями, хорошо прожаренными кофейными зернами и совсем слегка земляникой - Макс поморщился и придал своему лицу максимально нелюбезное выражение.
- Аааа, у нас гости! Музик, ты почему не доложил? Дорогой друууг, как я рад Вас виииидеть... - Макс придвинул к столу свой любимый стул с высокой спинкой и устроился как можно дальше от понимающе усмехнувшегося рыцаря.
- Право, Макс, не трудитесь изображать любезность, я к Вам по делу...
Макс, только что отхлебнувший из кружки порядочный глоток обжигающе-горячего кофе, закашлялся, облил свой камзол черного бархата и выругался вполголоса.
- Черт Вас дери, какие могут быть дела в столь ранний час? Какие у вас вообще могут быть ко мне дела? И какой мерзавец добавил в коричные плюшки жареный арахис?
Музик, по обыкновению делавший вид, что его нет, издал странный звук и вытаращился на Макса, хватая ртом воздух.
- И креньдельки... Какой олух намазал крендельки с изюмом повидлом? Гнусным сливовым повидлом, в то время как в кладовках полно сгущенки и славного земляничного мармелада?
Земляничный Рыцарь, собравшийся было ответить Максу, так и замер с открытым ртом и выражением глубочайшего изумления на лице.
- И почему к завтраку не подали хлеба, масла и печоночного паштета? Где куриные крылушки и сочное рагу из седла барашка? Где превосходный луковый суп и жареная картошка со шкварками? И почему, - Макс почесал за ухом и непонимающе нахмурился, - почему стол такой большой, а я такой маленький?
Совладав с собой, Земляничный Рыцарь, отвесив ироничный поклон, предположил:
- Видимо, потому, друг мой, что Вы - суслик! - и не в силах больше сдерживаться, рыцарь с Музиком зашлись оглушительным смехом. На любимом максовом стуле, устрашающе подергивая вибриссами и шурша лапами, сидел крупный рыжий суслик с черной полоской вдоль хребта и умилительно-обиженным выражением морды. Был полдень 17 числа месяца января...

To be continued...

Тут, знаете ли, Макс опять сусликов обидел... У нас есть, что ответить на это коварный выпад!!!! :)) Тем более, что выходка сия останется совершенно безнаказанной, ибо Макс дал обет...

«Устал я!» - бурчал себе под нос сэр Макс, медленно поднимаясь по истертым ступеням к себе в башню. «Не хочется ничего… Суслики еще это проклятущие, совсем замучили… А ну пшёоол!» -  зло пнул Макс зазевавшегося зверька, и его тощая тушка с глухим «клац-клац-клац-плюм» покатилась вниз по каменным ступенькам. Музик, выглянувший из библиотеки на звук, увидел Макса и поспешно скрылся из виду.
Прошла неделя с тех пор, как муз приволок в замок сотню сусликов в качестве Сделки. Большую часть зверьков удалось отловить и отправить в поликлинику для опытов на звероферму – но некоторые суслики затаились и теперь всячески пакостили, мстя за своих собратьев. Музик проводил дни и ночи в библиотеке, пытаясь найти надежное средство по истреблению грызунов. Суслики, нашедшие, похоже, убежище в канализации, устраивали диверсии и строили планы отмщения. Макс, поддавшись очередному приступу мизантропии, хандрил, глумился и писал мрачные верлибры апокалиптического толка…
«Устал я…» - думал Макс, развалившись в кресле с бокалом вина и глядя на тлеющие в камине угли. В кабинете, по крайней мере, было тихо. «Вот бы впасть в спячку… до весны, как минимум… а там, глядишь, большой Труляляйский Глум-турнир при дворе короля Бурлеска… ах, Бурлеск, старина, вот кто понял бы меня… вот помню, после третьей кружки темного пива…» - голос Макса становился все тише и, в конце концов, он заснул, уронив голову на грудь. Бокал, выпав с глухим стуком из его ослабевшей руки, укатился под стол – а на ковре растеклось уродливое багровое пятно. Суслик, наблюдавший эту сцену из вентиляционной отдушины, довольно пискнул и юрко скользнул в узкую щель в толще стены...
Наступившее утро было солнечным – что совершенно не соответствовало настроению Макса. Пытаясь разогнуть затекшую шею и с трудом поднявшись с кресла, он мрачно пробурчал что-то насчет сбрендивших птиц, что щебечут как оголтелые – и это в начале декабря! Шаркая и кряхтя, Макс подошел к столу, собираясь промочить горло стаканчиком вина. Взгляд его, блуждая, прошелся по шпалере с родовым гербом, скользнул по витражам оконного стекла и ярко зеленеющему боярышнику за ним, прогулялся по кипам бумаг на столе… ЯРКО ЗЕЛЕНЕЮЩЕМУ???? БОЯРЫШНИКУ???? Макс, в одно движение подлетев к окну, распахнул его и в немом изумлении уставился на внутренний двор своего замка. Там таки действительно ярко зеленел боярышник. И не только он… Шпалерная роза была усыпана нежно-розовыми бутонами. Сквозь каменную кладку пробивалась изумрудная травка, вокруг колодезного ворота змеился плющ, а по крепостной стене нахально скакал совершенно весеннего вида воробей с голубыми глазами… Макс потряс головой, крепко зажмурился и выругался нецензурно. Робко приоткрыл один глаз – картинка не изменилась, но на подоконнике нарисовалась довольная, улыбающаяся физиономия Музика.
- Маааакс, ну наконец-то… А то мы уж переживать стали. Весна-то уже за середину перевалила…
-Мммму…  Музик, а что вообще происходит? Это какое-то заклятье? Злой колдун наслал проклятье на мой замок?
- Заклятье? Ты о чем, Макс? – Музик испуганно оглянулся, а потом непонимающе уставился на Макса.
Макс глубоко вздохнул и произнес практически по слогам, как для тугодума:
- Музик… Вчера. Была. Зима. Где она???
- Макс, ну ты что? Ты же сам хотел впасть в спячку…  До весны… Ну и вот…
- То есть ты хочешь сказать, что сейчас действительно весна?
 - Ну да, уже апрель заканчивается… Новый год без тебя был довольно скушен, но мы открыли бочку вина – ну ту, которая в дальнем конце погреба…
- Чтооооооо? Вы выпили лучшее вино моего дедушки????
Музик на всякий случай отлетел чуть подальше, а потом осторожно произнес:
- Хм… Знаешь, Макс, вряд ли оно было лучшим… Редкостная кислятина, скажу я тебе… Но, впрочем, немного еще осталось, если вдруг ты захочешь попробовать… Ну так вот, потом была Масленица. В гости наведалась Маркиза – но мы сказали ей, что ты занят поисками философского камня, и выставили ее вон попросили ее вернуться позже… может, на днях заедет… После Пасхи был посыльный из Труляляйска – Бурлеск хотел видеть тебя незамедлительно – но мы с сусликами написали от твоего имени ответ, так что…
Макс, который, казалось, пребывал в ступоре, вдруг дернулся, как от пощечины.
- «Мы с сусликами»? «МЫ С СУСЛИКАМИ»???????? Тыыыы, мерзкий скользкий предатель, это ты все подстроил!!!! Ты и эти гадкие, лишайные, вонючие суслики!!!!!! – Макс, почти вывалившись из окна, ухитрился схватить Музика за лодыжку и теперь тянул к себе, явно намериваясь размозжить его голову о каменную кладку стены.
- Макс, ну ты что?! Макс, подожди, выслушай сначала! – Музик из последних сил пытался вырваться, истошно вереща. – Маааакс! Маааакс!!! НУ МААААКС ЖЕ!!!!!!!
От пронзительно Музикова крика заложило уши – и Макс, инстинктивно пытаясь прикрыть их руками, выпустил музову ногу… и проснулся.
Комнату укутывала ночная тьма. Испуганный Музик левитировал где-то под потолком, едва видный в тусклом свете одинокой свечи. Макс, вскочив на ноги, в два шага подбежал к окну и рывком распахнул обе створки. Внутренний дворик был завален сугробами. Над крышей замка успокоительно насвистывал что-то пронзительный декабрьский ветер…
- Бог мой, Макс, что за кошмар тебе приснился? Ты чуть не прикончил меня, чертов Глумлюк!!! – возмущенно проверещал откуда-то сверху Музик. – Я пришел сказать тебе, что нашел радикальное средство от грызунов в замке, а ты…
Макс медленно закрыл окно и несколько раз медленно, с удовольствием вдохнул полной грудью.
- Да черт с ними, с сусликами… - Макс, все еще недоверчиво покачивая головой, прошелся по белоснежному, без единого пятнышка, ковру и уселся в любимое кресло. – Музик, друг мой, веришь ли, мне приснилось, будто я…

Однажды, глядя с крепостной стены на падающий снег, сэр Макс задумался о прекрасном…

Свободны по воле ветра
Их хрупкие крылья осколков –
Зима спустилась с неба
белой водой… 

-Аригато, сэнсей… тьфу, ты… Привет, Макс! – завопил радостным фальцетом материализовавшийся над Максовым левым плечом Музик. Макс досадливо поморщился.
- Музик, черт тебя дери… Все настроение испортил!
Музик с независимым видом пролевитировал у Макса под носом и устроился сидеть на выщербленном зубце древней каменной кладки, легкомысленно закинув ногу на ногу.
- Опять хандришь, Макс? А меж тем, скоро Рождество… Пора бы подумать о подарках! – Музик многозначительно скосил глаза. – Марк-из-а…
- Ну что Маркиза? Ну причем здесь Маркиза? – взвился Макс, как укушенная ядовитой куницей куропатка.
Музик злобно хихикнул, а потом изобразил на лице святую невинность.
- Я говорю, Марк из Авиньона нынче на рыночной площади сусликов Рождественских предлагал… И не дорого – всего по паре золотых за шкурку…
Макс задумался. Видение теплой шубки из облезлых облагороженных сусликовых шкурок с пушистым воротником и слегка приталенным силуэтом, красиво струящейся по прекрасным изгибам холеного женского тела… Ммммм, ради этого зрелища стоило потратить пару сотен золотых.
Достав откуда-то из складок своего зловещего плаща с кроваво- красным подбоем мобильник кусок пергамента и перо, Макс быстро накарябал что-то неразборчивое, скрепил свиток оттиском фамильного перстня и властно протянул Музику.
- Доставить и принести ответ!
Музик слегка оторопел. Потом показал Максу длинный розовый язык, выхватил свиток и с негромким хлопком растворился в воздухе. Макс, довольно посвистывая и бурча что-то под нос, направился в свой кабинет – сочинять Рождественские поздравления мадригалы. На крепостную стену неслышной поступью зимы продолжал падать пушистый белый снег...

Но бытия быстротечность
Иней пером рисует
На потемневшем стекле.
Ночи морозной сага… 

Быстро стемнело. Сэр Макс, удобно устроившись в кресле у камина с бокалом вина, вымарывал уже третий свиток, пытаясь срифмовать «ромашка-букашка»,  «маркиза-экспертиза» и «сковородка-обормотка» в романтический сонет. Внезапно его внимание привлек какой-то грохот, шум и громкие вопли. Нахмурившись и заранее придав своему лицу ужасонаводящее выражение, Макс отправился выяснять, в чем дело.
Спустившись из башни по истертым ступеням винтовой лестницы, Макс открыл тяжелую дубовую дверь обеденной залы – и остановился на пороге, как вкопанный. Глазам его предстало ужасающее зрелище… По обеденной зале, попискивая, шурша лапами и обгрызая все подряд, ползало, прыгало и бродило не меньше сотни облезлых  сусликов. На верхней полке книжного стеллажа, чрезвычайно довольный собой, восседал с видом турецкого паши Музик.
- МУЗИК!!!!!!! – вопль, который исторг из себя сэр Макс, способен был убить на лету среднего баклана. Музик вздрогнул и его торжествующая улыбка слегка померкла.
- Все, как ты заказывал, Макс! Сотня отборных сусликовых шкурок – здесь самые лучшие, я сам выбирал… Марк из Авиньона был столь щедр, что согласился за ту же плату отдать тебе не только шкурки, но и мясо сусликов, и их требуху… Из требухи выйдет отличный Рождественский пирог, Макс!!! А мясо… о, из мяса мы сварим прекрасное сусликовое рагу… Хорошая сделка, правда, Макс? – с притворным энтузиазмом завопил муз, не спеша, впрочем, покидать верхнюю полку.
Подойдя вплотную к вместилищу книжной мудрости, Макс задрал голову и процедил сквозь зубы, испепеляя Музика взглядом:
- Музик… Мне нужны были ШКУРКИ!!!!!! Шкурки, а не живые суслики!!!! Ты сейчас же вернешь этому  слезоточивому червю…  этому порождению болотной ехидны и облезлой выхухоли… этому хитрожопому мерзавцу *простим Максу эту фразу, читатель – он действительно был вне себя от гнева* всех его дрянных сусликов – и скажешь ему, что если он еще хоть раз…
- Но Макс… Я не могу вернуть ему сусликов, Сделка уже состоялась. Это же Сделка, понимаешь?
- Сделка? Ты заключил с этим порождением рыночной экономики и тотального дефолта Сделку????
- Ну да… а иначе не вышло бы так дешево…  Он становится твоим официальным поставщиком сусликов…  всего на 100 лет, потом, если хочешь, можно переписать… - с каждой фразой уверенности в голосе Музика становилось все меньше, а сам он, казалось, усыхал на глазах.
Макс выдохнул. Прошептал сквозь зубы страшное проклятье – такое, что уши Музика свернулись в трубочку и завязались узелком. Прошел, отпихивая с дороги суслячьи тушки носком сапога, к столу, налил себе бокал вина из кувшина и выпил залпом. Снова выдохнул. Потом обернулся к Музику и со змеящейся на губах ухмылкой произнес:
- Ну что ж, друг мой Музик… Кажется, ближайшую сотню лет ты будешь очень занят… Назначаю тебя Почетным Сусловодом на Королевской службе! И чтобы к утру в моем замке не было НИ ОДНОЙ МЕРЗКОЙ СУСЛЯЧЕЙ ШЕРСТИНКИ!!!! – рявкнув так, Макс вышел, со всей силы хлопнув дверью.
Музик, понурившись и тихо страдая от Максовой несправедливости, беспомощно наблюдал, как расползаются по замку мерзкие шерстяные зверьки с куцыми хвостами… 

Белым холодным пухом
Мир ощетинился солнцу…
Суслик в заснеженном поле –
Рыть глубоко…

Слушайте, ну вот я клуша :))) 
Мы ж тут как-то с Максом сказочку написали славную. А выложить-то я ее забыла... Исправляю упущение.
Итак, ужасонаводящая история про сэра Макса и страааашное болотное чудовище... Говорят, рукопись об этом страшном происшествии была обнаружена в Гримпенской трясине, завернутой в багровые портянки - но можно ли верить всякой чепухе, спрошу я Вас, вдумчивый читатель?

1. Родом праведный Суслик был из рода сусликов Spermophilus семейства беличьих Sciuridie отряда грызунов Rodentia. Поскольку родители его, суслики из древнего рода проклятых Первым Хомяком, погрязли во грехе плюшкоотрицания, то первые свои годы праведный Суслик провел во тьме ереси и отречения от Плюшечной благодати. И глодал он коренья, и питался падалью. И было все – плохо. Когда же стал он отроком и преуспевал уже в возрасте, открылась ему праведность Великой Плюшки. И стало – хорошо. Так и вы помните – никогда не поздно встать на путь истинный.
2. Родители праведного Суслика, почтенные Сусл и Суслиха, узнав об отступничестве сына, прокляли его и извергли из рода. И остался суслик без кореньев, и без падали. И пришлось ему голодать. И стало – плохо. Но благодать Священной Плюшки озарила путь его и вывела к свету пище. И вышел он к пище, и вкусил плода хлебного дерева. И стало – хорошо. Так и вы помните – да славится Великая Плюшка.
3. Покинув дом родителей своих, скитался праведный Суслик по свету, созерцая мир и постигая Дао Великой Плюшки. И мир благоволил юному Суслику, открывая свои тайны. И люди, и твари премногие благоволили ему, наделяя плюшкой питательной в изобилии. И было – хорошо. Так и вы помните – ищущий да обрящет.
4. Но встретился как-то праведному Суслику Макс-искуситель. И искушал он его, предлагая отведать рагу мясного и отречься от Плюшки. И колебался Суслик, и дрожали его лапки, и слюни капали в миску с рагу. И было – трудно и плохо. Но Дух его выстоял, и отвернулся Суслик, и распушил фост свой, и вкусил Плюшки. И стало – хорошо. Так и вы помните – блаженны стойкие Духом.
5. Но не отступился Макс-искуситель от праведного Суслика. И приходил к нему на рассвете, и смущал слух его своими речами придерзостными, глумливыми. Суслик же, на другой бок повернувшись, продолжал спать. Ибо сказано: кто рано встает, тому Бог плюшек не дает.

Продолжаем дуэль. В ответ на этот выпад: http://darkmeister.livejournal.com/134376.html - наша правда о том, как все начиналось!


Вначале было Слово. И Слово это было - Плюшка! Потом появились все остальные слова, такие как Корица, Варенье и Мандаринки.
И посмотрел Первый Хомяк на эти слова. И понял, что это хорошо. И был вечер, и было утро, и были Плюшки. День первый.
Да славится Великая Плюшка во веки веков!

Потом Первый Хомяк создал Чайник, Камин и  Вечерние Посиделки (побочными продуктами этого акта тврения стали земля, небо, и огонь - ну не выбрасывать же, в самом деле). И был вечер, и было утро, и были Плюшки. День второй.
Да славится Великая Плюшка во веки веков!

На следующий день Первый Хомяк отделил Слоеное тесто от Дрожжевого, и создал тварей премногих, чтоб разделяли его любовь к Плюшкам. Все твари получились на славу, и только на суслика не хватило Плюшечной благодати - и вышел суслик тощим да угрюмым. И был вечер, и было утро, и были Плюшки. День третий.
Да славится Великая Плюшка во веки веков!

Дни четвертый, пятый и шестой Первый Хомяк отдыхал в тени баобаба, вкушал Плюшки и думал о Вечном. И собирались твари премногие вокруг, благоговея - и говорил с ними Первый Хомяк об Истине: "Все в природе имеет свое место и назначение. И только Плюшка вездесуща. Форма плюшки многообразна, содержание ее безгранично. Жизнь во всем своем разнообразии подобна Плюшке в руках искусного пекаря.
Мудрый человек сознает границы своих возможностей и ведет себя соответственно, не стремясь схомячить все Плюшки разом.
Зло может послужить материалом для добра. Но не может зло послужить основой для Плюшки, ибо от сдобы добреют!
Научиться получать удовольствие от процесса значит научиться наслаждаться каждым кусочком Плюшки, познав секрет высшего Счастья. 
Все мы можем жить в полную меру и быть довольными жизнью - но не все хотим этого по-настоящему. И только тот, кто познал истинный вкус Плюшки, стремиться к Счастью беспрестанно.
Первый шаг к постижению Дао - не иметь никаких мыслей и не совершать никаких поступков, если нет поблизости подходящей Плюшки. Если есть - следует вожделеть Плюшку. Первый шаг к тому, чтобы найти покой в Дао - никуда не ходить и ничего не делать. Ибо, как сказал Учитель, к достойному Плюшка придет сама, а недостойный - недостоин.
Многие боятся пустоты, отождествляя ее с одиночеством. Я же истинно говорю вам - в полный желудок Плюшку не положишь."
Так говорил Первый Хомяк, и внимали ему твари премногие. И была благодать. И были Плюшки.
А на седьмой день суслик, науськаный Сумеречным Максом, стащил у Первого Хомяка недоеденную Плюшку, и раскрошил ее, и скормил голубям. И прогневался Первый Хомяк, и изгнал всех из своей Норы. А суслику придерзостному еще и хвост откусил - и проклял его проклятьем страшным...

С тех пор суслики не любят плюшек. И хвост у них - куцый!

Пы.Сы: Некоторые фразы из проповеди Первого Хомяка нагло потырены из книжки Бенджамина Хоффа "Дао Винни-Пуха" :)))

Ранний вечер, пустые бутылки, и ремонт в соседних домах...
Попрощались почти без улыбки, прячя скуку в усталых глазах.
День опять начался без причины, и кончается так же легко - 
Он пришел ниоткуда и уйдет далеко... © АДО

Над родовым замком Сумеречных алел закат. В небе не было ни облака, и пронзительная синева его сменялась ближе к горизонту полыхающим пурпуром. Промозглый ветер терзал верхушки деревьев и заунывно позвякивал цепями подвесного моста. В замке было мрачно и тихо. Свечей не зажигали, и по углам уже собиралась большими неопрятными кучами шершавая ночная тьма. Макс был в своем кабинете. Он стоял у окна, заложив руки за спину, и сосредоточенно следил за тем, как порыжевшее закатное солнце скрывается за дальним лесом. На подоконнике другого окна, уже полного ночной темноты, сидела вполоборота Хомяка. Грызла травинку и задумчиво чертила пальцем узоры в пыли. В воздухе разлита была пристальная, выжидающая тишина.
- Непутевая в этом году весна, - мрачно подытожил Макс, отвернувшись наконец от окна.
- Угу.
- И лето - не скоро!
- Угу.
- Но дуэль никто не отменял!
- Угу, - Хомяка согласно кивнула и спрыгнула с подоконника. Прошлась по комнате, смахнула со старенького удобного кресла апельсиновые шкурки, удобно уселась, закинув ногу на ногу. В руках ее откуда-то взялся длинный пергаментный свиток.
- Итак - защищайтесь, сэр Макс! Мой следующий выпад...

Легенда о заговоренных подтяжках
Не знаю уж, поверите вы мне или нет, но сэр Макс когда-то был маленьким. И у него был дедушка. Да-да самый настоящий дедушка, сэр Скурдемур Сумеречный, почетный Глумлюк на Королевской службе. Именно по причине оной службы сэр Скурдемур редко бывал дома и воспитанием внука занимался мало. Что, впрочем, не помешало ему в один прекрасный день сыграть решающую роль в судьбе тогда еще юного сэра Макса. А дело было вот как.
Юный сэр Макс - тогда еще далеко не Сумеречный и не вполне овладевший основами хулительства и глумлячества по причине излишнего романтизма - так вот, юный сэр Макс влюбился. Да не в кого-нибудь, а в прекрасную белокурую баронессу фон СуслИк. Будучи тогда еще натурой тонкой и склонной к душевным порывам, юный сэр Макс долгие часы проводил под окнами своей возлюбленной, слагая в ее честь сонеты и серенады, бренча на лютне и всячески страдая. Служанки баронессы, прячась за занавесками, таяли и млели, и иначе как "солнышко наше" сэра Макса не называли. Но сама баронесса, известная своим неприступным нравом, оставалась глуха к страданиям юного пылкого сердца. И тогда сэр Макс решился просить совета у дедушки, сэра Скурдемура, как раз вернувшегося ненадолго домой из очередного глумлятельного похода.
Сэр Скурдемур, по натуре затейник и ловелас, вполне проникся страданиями своего отпрыска, и изрек примерно следующее:
- Внук мой, Максик, ты в натуре, как ботаник призеленый
Лажу гонишь баронессе, под окном ее слоняясь.
Баронессу не колышат сердца юного порывы,
Потому что, как известно, лучшие друзья девчонок - 
Бриллианты да сапфиры. Ну и золото до кучи...

Юный сэр Макс, не вполне доверяя экспертному мнению деда, озадачился вопросом:
- Дед, в натуре, шо за шняга? Где я ей возьму брильянтов?
И ваще, на кой сдалась мне телка, что меня готова
Поменять на кучку цацок и висюлин разноцветных?
Неее, в натуре, дед, ты гонишь! Быть не может, чтобы это
Белокурое созданье променять меня хотело на какие-то брильянты! 
Суслики - они, ваще-то, выше мерзкого металла!
Дед, колись! Я знаю точно - у тебя есть тайный способ!
Помню, бабушка однажды, после рюмочки портвейна...

В этом месте сэр Скурдемур понял, что внук его вполне уже созрел для постижения одной из главных семейных тайн рода Сумеречных. Надев торжественное выражение лица и приосанившись, сэр Скурдемур принялся вещать.
Род Сумеречных, как оказалось, многие поколения находился в услужении у королевских особ. Так, благороной предок сэра Скурдемура, основоположник рода лорд СумрЯк, как выяснилось, служил еще самому королю Артуру. И однажды удостоился привилегии спасти честь своего сюзерена, одолжив ему в трудную минуту свои подтяжки. Король этой услуги не забыл и пожелал вознаградить своего верного подданного. Лучшие Подтяжных дел мастера неделями трудились, не покладая рук - и в итоге лорд СумрЯк оказался обладателем заговоренных подтяжек яркого алого шелка. Будучи надеты, эти подтяжки делали своего обладателя неотразимым в лице дам и девиц, и наделяли его даром стихосложения и виршеплетства.
Ну, вы понимаете, что случилось дальше, да? Нацепив подтяжки, сэр Макс отправился под окна баронессы и, подыгрывая себе на лютне, принялся напевать, полностью уверенный в своей победе:
- Суслик, милый, где ж ты бродишь?
Выгляни ко мне быстрее.
Наш корабль любви отходит,
И на мачтах флаги реют... 
(Ужаааасные стихи, вы правы, но не забывайте - это все подтяжки!) 
И что бы вы подумали - окно баронессы действительно распахнулось. 
-Макс, солнышко мое, - послышался сладкий голосок баронессы. И тут...
- Болван! Остолоп! Ну кто так рифмует: бродишь-отходит? Какие флаги? КАКОЙ СУСЛИК????? Фон СуслИк, и никак иначе!!!
И в довершение, как окончательный аргумент в этом споре, из окна вылетела тяжелая чугунная сковородка. БАММММС! Несчастный и оскорбленный в лучших чувствах, сэр Макс вернулся в родовой замок. А все просто - суслики не различают красный цвет. И фон СуслИки тоже!
Как бы то ни было, но с тех самых пор сэр Макс стал посвящать все свое время изучению глумлятельных наук, перестал писать стихи с глагольными рифмами и просто ненавидит, когда его величают "солнышком". Не верите? Да вы попробуйте, убедитесь сами...

Закончив читать, Хомяка скатала пергаментный свиток и бросила его в пустующий, холодный камин. Кусок пергамента тут же вспыхнул недобрым зеленоватым пламенем, и через секунду от него осталась только неопрятная кучка пепла.
- Вот такие пирожки с котенками... - задумчиво пробормотала Хомяка. - Бред, разумеется, но, право, сэр Макс, не прибегать же к яду. Дуэль - это, все же, благородный поединок. Хотя... А ля гер ком а ля гер! Следующий выпад - Ваш, мой славный сэр!