Черные закорючки

Уффф... Бармалейчики - это явно не моя тема...
Дляksnake - как говорится, не прошло и полгода... :)

Вы, наверное, помните девочку Женю. Она живет с мамой и папой, с бабушкой Светой и рыжим котенком в большом пятиэтажном доме и почти ничего не боится. Она терпеть не может пенки на молоке и любит слушать перезвон небесных колокольчиков и солнечные истории… А еще у нее есть вторая бабушка, Оля. Бабушка Оля, в отличие от самой Жени и ее родителей, живет в маленьком домике на самом краю города. Вокруг ее домика с облезлой крышей и давно не крашеным крыльцом растет старый, запущенный сад, и летом мама часто отвозит Женю к бабушке Оле – «помогать по хозяйству и дышать свежим воздухом». Помощь по хозяйству от Жени невелика. Она хоть и большая уже девочка (почти целых пять лет), но носить воду из колодца или растапливать печь ей ещё пока не по силам – а у бабушки Оли хозяйство именно такое, колодезное, печное да поленное. Зато Женя славно справляется с делами поменьше – насыпать крошек воробью, погладить соседскую кошку, прогнать стрекозу с клумбы – изысканные клематисы не любят, когда их щекочут длинными слюдяными крыльями. Или вот со щенком возиться…

Щенок появился у бабушки Оли случайно. Ну, то есть не совсем случайно – щенка притащила Женя, деловито пояснив бабушке, что это Бармалейчик, и что он ее, Женю, уже любит. Щенок, который, надо сказать, был почти с Женю ростом, добродушно тявкнул, подтверждая сей неоспоримый факт, и радостно лизнул девочку в нос. Бабушка только руками всплеснула.
- Внуча, но почему Бармалейчик? Давай назовем его Полкан, или Дружок, или… ну хоть Рекс. Почему Бармалейчик-то?
- Ну как почему? Потому что это его имя! – и не вступая в дальнейшие споры, Женя подхватила на руки неуклюжего, косолапого щенка и потопала на веранду.
Вот так Бармалейчик поселился у бабушки Оли. Она, вобщем-то, была и рада – когда внучка уезжала обратно к родителям, длинными вечерами ей бывало порой одиноко – а Бармалейчик, уютно сопящий у хозяйки в ногах, был славной компанией. Ну а летними днями пес хвостиком бегал за Женей, оберегая девочку и защищая ее от всяких опасностей – сердито шипящих гусей, противного соседского Витьки, медведки на дне старого ведра, разросшегося по краям дороги чертополоха и вреднючего репейника. Только от длинных вечерних теней Бармалейчик не мог защитить свою маленькую хозяйку – потому что с самого своего щенячьего детства ужасно боялся темноты…
Бармалейчик и сам не знал, что в ней такого страшного – в темноте… Но каждый вечер, тоскливо глядя на заходящее солнце, он начинал тихонько скулить в своей будке, с ужасом ожидая, как сад укутает ночная тьма – и он наполнится страшными шорохами, зловещими скрипами или, еще хуже, ужасающей ночной тишиной. Чем ближе к горизонту подползало ленивое солнце, тем громче становился скулящий плач… но в сумерках непременно открывалась дверь, за которой было так восхитительно светло, и бабушка Оля, вытирая руки о фартук, говорила чуть ворчливо:
- Ну иди уж в дом, бедолага…
И Бармалейчик одним длинным прыжком оказывался на пороге и юрко проскальзывал в дом, успев благодарно ткнуться лбом в бабушкины колени. Потом он устраивался под кухонным столом, за которым Женя рисовала мелками лето или ужинала, макая в молоко печеньки, и успокоено засыпал.
Соседки, бывало, поучали бабушку Олю: «Ты его ночью во дворе-то оставь. Пару ночей повоет, а потом попривыкнет. А то что же это за собака такая – чуть не с коня ростом, а темноты боится… Хорош защитничек! Никакого проку от такой собаки!»
Бабушка соседок слушала, да делала все равно по-своему. А когда Женя у нее спросила, почему так, сказала: «Понимаешь, деточка… Люди бывают разные – и собаки бывают разные… И Бармалейчики… Не спеши судить да перекраивать на свой лад. Каждой твари Бог на небе свое начертал. Кому-то бесстрашным быть, а кому-то тени ночной бояться. У всего своя суть, свой смысл… Раз таким наш Бармалейчик вышел – таким ему и быть, и не нам переделывать то, что Богом дадено. А захочет – сам поменяется, страх свой преодолеет…»
Женя выслушала бабушку внимательно, хотя и не совсем поняла, как это – «Богом дадено», и как можно перекраивать Бармалейчика – ведь он же не платье… Но за окном уже призывно чивкал нахальный и голодный воробей, и Женя, ссыпав в карманчик своего сарафана лущеные семечки и крошки, побежала на улицу. А Бармалейчик долго еще лежал под кухонным столом, положив голову на лапы, и думал о бабушкиных словах…

Говорят, что через несколько лет, когда Женя подросла, а Бармалейчик стал уже совсем взрослым Бармалеем, он темными ночами провожал свою хозяйку домой – и ничего не боялся. А однажды, когда Женя вдруг заболела,  даже победил Жуткую Ночную Тьму, не пустив ее на порог… Но это, кажется, уже совсем другие истории… 

Потому что шарики тоже бывают разные...

Жил-был на свете странный воздушный шарик. Он жил в стране воздушных шариков, вместе со своими мамой и папой, и полусотней братьев и сестер – но он был совсем на них не похож. Начать с того, что все шарики были круглые. У них были упругие бока, шарообразные или овальные тела и круглые лица. А наш шарик был какой-то странной, изогнутой формы. Другие шары были полупрозрачными и оттого бесхитростными – так что всегда можно было понять, что у них на уме и на сердце. А наш шарик был плотным, непрозрачным и совершенно непроницаемым – и за это его часто называли лицемерным, что было очень обидно. К тому же он был какого-то странного, серо-серебристого цвета, а другие шары были простыми и яркими – синими, красными, желтыми, голубыми и зелеными. Так что нашего шарика часто обзывали «серой занудой». Несладко жилось странному воздушному шарику.
Иногда он думал-думал  и все равно не понимал, как у таких простых и обычных папы и мамы мог получиться такой странный и необычный он – и тогда шарик придумывал истории о том, что он на самом деле заколдованный принц, а мама и папа – не настоящие его родители. А настоящие, должно быть, давно ищут его и не могут найти – но когда-нибудь обязательно найдут, и погладят по голове, и заберут с собой – и уж тогда-то все будет хорошо. Но проходили дни, и никто его не находил, и не звал домой, в далекие страны… И шарик грустил. Он улетал подальше от всех, забивался в уголок и тихонько плакал, жалея себя. Но это обычно мало помогало, и странному воздушному шарику часто бывало печально и одиноко.
Однажды все большое семейство воздушных шаров отправилось на праздник. Они делали так всегда, когда подрастали молодые воздушные шары и им предстояло покинуть родной дом. Шумной гурьбой, толкаясь и посмеиваясь, шары прилетали на площадь и устраивались в самом центре, чтобы молодежь, придирчиво осматриваясь, могла выбрать себе компаньонов для странствий – ибо такова традиция! Неуклюжие двуногие существа, которые смешно называли сами себя «люди», опасливо толпились в стороне, ожидая с почтением, когда шары сделают свой выбор – а потом, не веря своему счастью, цеплялись за путеводную нить, протянутую выбравшим их шаром, и радостно смеясь, уходили по дороге странствий…
Странный воздушный шарик любил эти праздники – хотя его обычно заталкивали в самое незаметное место. Мама при этом говорила: «Ты еще не вырос, малыш. Успеется!», а папа бурчал под нос что-то вроде: «Лишь бы на глаза не попался, позорище…». А странный воздушный шарик из своего уголка с радостью рассматривал пестрых людей – они ведь тоже были непрозрачные, и каждый был совершенно разных цветов! Ну и пусть, что у них эти странные «двеноги», и они не умеют летать – зато они тоже не круглые, и не овальные… хотя некоторые, наверное, подражая воздушным шарам, отращивали себе округлые выпуклости в разных местах. А еще шарик представлял себе, как когда-нибудь и он станет достаточно взрослым и сможет выбрать себе друга. И вдвоем они отправятся в дальнюю дорогу, и шарик покажет своему «людю» самые красивые и волшебные места… Наверное, он выберет людя поменьше – так они будут почти одного размера, и шарику будет легко представить, что глупый и беспомощный людь – просто еще один странный воздушный шарик…
Так шарик мечтал, глядя на пеструю людскую толпу, яркое солнце и глубокое голубое небо. Но вдруг, сквозь гомон и шум, он услышал мамин голос: «Ты думаешь, что он так и останется таким… странным? И нам не стоит отпускать его?» Потом молчание. А потом сердитый папин ответ: «Смешно надеяться, что этот уродец станет другим. Зря мы подобрали его тогда… но кто же знал?! И как мы можем отпустить его в странствие – ведь это позор, позор для всего нашего рода! Нет уж, пусть сидит в углу и не показывается на глаза…»
От этих слов какая-то странная пустота возникла вдруг у шарика внутри – там, где у всех обычных шариков было их прозрачное, бесхитростное сердце. И эта пустота словно толкала шарика вверх. Вверх, вверх, туда где нет осуждающих глаз и больно ранящих слов, туда, где светит солнце и где… В этот момент шарик почувствовал, что летит. Без родительского позволения, без компаньона и без дорожного напутствия к странствию от старейшины рода, шарик летел один – и вокруг него было только небо, и солнце, и ветер… И шарику сделалось хорошо и пусто внутри. Выпустив путеводную нить, он полетел тихонько над людской толпой, думая про себя: «Пусть моим другом станет тот, кому я нужен… Пусть он сам найдет меня…» И тут же почувствовал, как за его путеводную нить уцепилась чья-то рука. Посмотрев вниз, он увидел, что это маленький, забавный людь с пушистыми рыжими отростками на голове. Людь доверчиво смотрел на шарика и радостно улыбался. А потом спросил: «Будешь дружить со мной? Ты красивый… Ты красивый Дефлин.»
Так шарик узнал свое имя и нашел себе друга для странствий. Вдвоем с маленьким людем они обошли потом много красивых и волшебных мест, разгадали немало тайн и даже сделали несколько открытий. Но это – уже совсем другие истории…

- Женя, ты где такой красивый шарик взяла? Дедушка подарил? Я и не думала, что вы в дельфинарий пойдете…
- Он меня нашел. Сам!
- Кто, дедушка? Ты опять от него убегала? Женя, ну сколько раз я тебе говорила…
- Да нет же, мама! Ну какая ты непонятливая! Он меня нашел! Мой Дефлин! Он спустился ко мне с неба!
- Не Дефлин, а дельфин. И так не бывает – с неба… Дельфины на небе не живут. Наверное, кто-то потерял шарик, а ветер его тебе принес… Поздно уже. Иди спать, доча! Сейчас папа придёт сказку почитать…
И Женя послушно идет в детскую. И тихонько бормочет: «Ты на нее не обижайся, Дефлин! Она хорошая. Просто она мало знает про жизнь на небе… Ну ничего, может еще научится…»

Для моего пушистого друга с жизнерадостными полосочками :)

Как я вам уже рассказывала, жила-была на свете девочка Женя. Она жила в большом пятиэтажном доме с мамой, папой, с бабушкой Светой и рыжим котенком. Вот из-за рыжего котенка по кличке Рыжик и приключилась эта занимательная история...
Как-то солнечным весенним утром Женя лежала в кровати и мрачно смотрела сквозь стеклянную балконную дверь, как воробьи, радостно галдя и суматошничая, поедают хлебные крошки. Женина шея была обмотана длинным полосатым шарфом, а на столике возле кровати стояла полная кружка горячего молока – с маслом и прополисом, которые плавали на поверхности противной желтой пленкой. У Жени болело горло. Что само по себе было не так уж и плохо – можно долго спать, и никто не обзывает лентяйкой; можно не ходить в садик и весь день играть с любимыми игрушками и выпрашивать у бабушки пирожки; а вечером, когда поднимается температура и становиться жарко, можно немножко покапризничать, и тогда папа обязательно прочитает лишнюю сказку. Всё бы ничего, но вот молоко с прополисом и отвратительными, липкими пенками…
Женя грустно вздохнула. Молоко было неизбежно.
На постель вспрыгнул Рыжик и важно затопал мягкими лапками по одеялу. В такт котенкиным шагам позвякивал мелодично маленький колокольчик у него на шее. Чуть потоптавшись, Рыжик в конце концов устроился у Жени под боком и заурчал, как маленький моторчик. Женя запустила пальцы в густую теплую шерстку и пожаловалась:
- Понимаешь, Рыжик, я люблю молоко – и даже горячее… Но вот зачем они его портят пенками? Ведь любой человек же должен понимать – молоку совершенно не нужны пенки!
Рыжик согласно муркнул – он тоже любил молоко. Женя снова вздохнула.
- А еще очень обидно болеть именно сейчас, когда наконец-то вернулось солнце. Оно же так долго путешествовало по другой стороне неба. Гулять-то теперь долго не пустят – и солнце успеет рассказать все свои истории, а я ничего не услышу… - Женя даже всхлипнула обиженно, так ей было жалко, что она не услышит волшебных историй о приключениях солнца с другой стороны неба. В комнату неслышно зашла бабушка. Увидев, что Женя хлюпает носом, она всполошилась и принялась спрашивать, что болит у «рыбоньки», «кисоньки» и «ласточки». Женя была уже большая девочка – почти целых пять лет – и потому знала, что все звери не настоящие и бабушка имеет ввиду ее, Женю. Она попыталась рассказать бабушке о своей беде, но та, не дослушав рассказа и до половины, вдруг всплеснула руками и возмутилась:
- Женя, молоко-то совсем уж остыло. Ну-ка пей быстро! – и всунула Жене в руки полную кружку. По поверхности по-прежнему плавала отвратительная желтая пленка прополиса и масла. Под ней топорщились противные липкие пенки. Женя зажмурилась и мужественно отхлебнула.
Десять минут спустя бабушка ушла, неся в руках пустую кружку. Женя, изможденная своим подвигом, откинулась на подушку. Стало жарко и сонно – наверное, это греет изнутри прополис…
Женя как-то в деревне видела, как выглядят медовые соты – у их соседа, дяди Степана, была своя пчелятня… кажется, мама называла ее просека… или пасека… Женю поразило тогда, как искрятся и переливаются теплым желтым светом соты, как густеет янтарный мед – словно солнечный свет и тепло сливают в большие банки… Дядя Степа рассказывал, что мед делают пчелы – и с тех пор Жене казалось, что все, что связано с пчелами, состоит из солнечного света, собранного на зиму про запас… а мама вчера сказала, что прополис тоже пчелы делают… интересно, а любят ли пчелы пенки в молоке… дядя Степа сказал, что пчелы и молочко умеют делать… наверное, на пчелином молоке не бывает пенок…
Постепенно Женю сморил жужжащий и пахнущий медом пчелиный сон. Рыжик, чутко дернув ухом, вскочил – чуть звякнул колокольчик на бордовой ленточке – и лапами принялся скатывать в клубок полосатый шарф – Женя стянула его с шеи, когда стало совсем жарко. Скатав шарф, Рыжик поволок его к окну, периодически наступая на длинные кисти, спотыкаясь и недовольно сопя. У окна Рыжик вспрыгнул на подоконник и уселся у самого окна, распугав всех воробьев. А потом принялся легонько дергать лапкой свой колокольчик – и по комнате поплыла негромкая, звянкая весенняя мелодия. Любопытное солнце тут же заглянуло в комнату – и котенок, сощурившись и чуть дернув хвостом, принялся с ним шептаться, а потом спрыгнул и улегся на шарф, лежащий под окном – и рядом с ним тут же пристроился теплый солнечный лучик…
Мама в тот день вернулась с работы пораньше. Тихонько заглянув в дочкину комнату, она увидела, что Женя спит, раскинувшись на кровати и сбросив одеяло. Зайдя в комнату, чтобы укрыть ребенка, она заметила, что шарф валяется на полу, и в нем, уютно свернувшись клубочком, дрыхнет Рыжик.
- Вот поросенок! А ну слезай немедленно! У меня ребенок больной, а ты устроился! – потянув шарф, она согнала недовольно мякнувшего котенка, и принялась наматывать длинный полосатый шарф дочке на шею. Женя что-то пробормотала во сне. Погладив ее по голове, мама вышла, тихо закрыв за собой дверь.
Рыжий, дождавшись, пока она уйдет, вспрыгнул на кровать и снова устроился у Жени под боком. Чуть повозившись, он успокоено затих и, чутко прислушиваясь к чему-то, легонько дернул лапкой колокольчик на шелковой ленточке. По комнате разлился тонкий серебряный звон. Женя улыбнулась во сне – теперь ей виделось, как рыжее Солнце в длинном полосатом шарфе путешествует по той стороне неба…

С тех пор прошло много лет. Но говорят, что и теперь, когда начинает болеть горло, девочка Женя, морщась и жмурясь, пьет молоко с медом и пенками и заматывает шею тем самым полосатым шарфом – и тогда ей непременно снятся сны о путешествиях Рыжего Солнца…

Как вы, наверное, помните, жила-была на свете девочка Женя. Она жила в большом пятиэтажном доме с мамой и папой, бабушкой Светой и кучей соседей. А еще девочка Женя была очень умная и рассудительная девочка - и потому, разумеется, совершенно не верила в Деда Мороза...
Женя твердо знала, что подарки под ёлку прячет папа. Что ириски в шуршащих фантиках, крохотные печеньки и мандаринки складывает по прозрачным пакетикам мама, а нарядную куклу, что ей подарили в прошлом году и сразу же поселили на шкаф, купила в магазине бабушка. Она также догадалась, что странный тип в красном балахоне с бородой из ваты, которому нужно было читать стишки в детском саду - совершенный самозванец. Про него даже мальчишки из старшей группы неприличный стишок сочинили:
"Здравствуй Дедушка Мороз, борода из ваты!
Ты подарки нам принес, старый хрыч лохматый?"
Женя не знала, кто такой "хрыч", но судя по тому, как хихикали Макс с Димкой, у мамы спрашивать явно не стоило.
Женя не была до конца уверена, существует ли где-то настоящий Дед Мороз - все же он живет, должно быть, далеко и они никогда не встречались - но была убеждена в том, что в их пятиэтажку он под новый год не заглядывает...
Так что совершенно спокойно вечером 31 декабря она забралась, как обычно, в свою кроватку, поцеловала маму и свернулась под одеялом уютным комочком, закрыв глаза и приготовившись слушать сказку, что обычно читал ей на ночь папа. Негромкий папин голос убаюкивал, словно на мягких волнах, и очень быстро Женя заснула. Папа улыбнулся, услышав сонное посапывание дочки, подоткнул одеяло, потушил ночник и вышел, тихонько прикрыв дверь. Нужно еще было помочь жене на кухне...
Плюшевый заяц с пятном от брусничного сока на пузе сторожко повел длинными ушами, прислушиваясь. Сквозь приоткрытую дверь доносились обычные звуки предпраздничного вечера - негромкие разговоры, смех, бормотание телевизора, постукивание ножа о разделочную доску, позвякивание посуды и изредка шуршание конфеточных оберток. Довольно кивнув самому себе, Заяц принялся неуклюже слезать с полки. Времени было мало. Оказавшись на полу, Заяц первым делом протопал к Жениной кровати и легонько дернул за хвост уснувшего у девочки в ногах рыжего котенка. Да-да, того самого Рыжика, что Женя подобрала во дворе. Он уже какое-то время жил у них дома и постепенно привыкал быть не дворовым, а домашним котом. Но сегодня его дворовые замашки были как нельзя кстати - ведь нужно было пробраться на крышу и установить Знак. Котенок спрыгнул на пол, потянулся всеми четырмя лапами, зевнул, далеко высунув шершавый розовый язык, и навострил ухо, внимательно вслушиваясь в шепот Зайца. Потом согласно муркнул и легкой тенью скользнул сначала на подоконник, а потом в приоткрытую форточку. Заяц тем временем протопал туда, где стояла большая картонная коробка. Говорят, раньше в тей жил какой-то Тилли Визор, но его никто никогда не видел и Заяц, честно говоря, не очень-то в него верил. Сейчас коробка была местной королевской резиденцией - и Зайцу была назначена встреча.
- Ваше Высочество! - шепотом позвал он. - Ваше Высочество, пора!
В коробке что-то зашуршало - и через мгновение Ее Высочество, Принцесса Миришка стояла возле Зайца, потирая заспанные глаза.
- Что, уже пора, Зай?
Заяц важно кивнул и пошевелил усами. Принцесса радостно засмеялась и хлопнула в ладоши.
- Сказочный народ, мои добрые игрушечные подданные! Пришло время творить новогоднюю сказку! - разнесся ее веселый клич, и с полок, из шкафа и даже из под дивана стали собираться вокруг Принцессы и важно подбоченившегося Зайца разнообразные игрушки. Мягкий мохнатый Мишка-Бурушка, компания уютных керамических гномиков, маленький троллик из лесной коряги, розовые пластмассовые пупсы в татуировках разноцветных чепчиках, покрытые лаком деревянные шахматные фигурки, пластиковые викинги в рогатых шлемах и рыцари в доспехах, пестрые тряпичные барышни в пышных кринолинах и мышь Филамена из настоящего меха, в ярком рыжем берете. Все они, каждый в свою очередь, вежливо кланялись Принцессе, выслушивали инструкции от раздувшегося от собственной значимости Зайца и немедленно отправлялись выполнять его поручения.

Котенок тем временем пробирался по чердаку к лестнице на крышу. На чердаке было темно, грязно, холодно и немножко страшно. Кусучий северный ветер задувал в щели оконных рам и завихрялся бурунчиками пыли среди оставленных на чердаке поломанных стульев, пыльных коробок со всякой ерундой, кучами тряпья и прочего хлама. Ветер тоскливо завывал, стараясь напугать котенка, и тот вздрагивал, подергивая кончиком хвоста - но упрямо продолжал путь. Вдруг прямо перед ним вышмыгнула откуда-то и встала, уперев лапы в бока, огромная, страшная, грязновато-белая крыса с угрожающе поблескивающими красным глазами. Крыса была ростом почти с котенка - но значительно шире его, и толще. Наверное, это была очень злая и опасная дикая крыса, из тех, о которых с отвращением и опасением рассказывала на кухне Женина мама.
- Куда ползешь, шмакодявка? - прошипела крыса, зловеще щелкая на котенка зубом.
Ах, если бы на чердаке была Женя, то она непременно сказала бы крысе, что обзывать шмакодявками незнакомых котят совершенно не вежливо - но Женя мирно спала в своей кроватке и никак не могла помочь Рыжику. Поэтому котенок решил постоять за себя сам. Распушив для храбрости хвост, выгнув спину и выпустив когти, он встал напротив крысы и звонким голосом прокричал:
- А ну, пропусти, лысохвостая! Мне на крышу надо, Знак оставить. Мы Новогоднюю сказку для Жени делаем!
Крыса пристально посмотрела на котенка, словно раздумывая, куда его лучше куснуть. А потом вдруг отступила в сторону, пробормотав:
- Ну так бы сразу и сказал, что ты от маленькой рыжей девочки... На лестнице-то поосторожней - там третья ступенька подгнила, не шмякнись смотри... И вот еще что... Возьми-ка!
Крыса подошла к котенку и повязала ему на шею неширокую шелковую ленточку винного цвета с крохотным бубенчиком. Любопытный ветер, проскользнув под крысиной лапой, чуть тронул бубенчик - и по чердаку поплыл едва слышный мелодичный перезвон.
- Маленькая рыжая девочка любит перезвон небесных колокольчиков. Тут давеча упал один - так мы для нее подобрали... Передай, хорошо?
Котенок согласно кивнул - и снова чердак наполнился тонким мелодичным перезвоном - и лизнул крысу в нос, довольно муркнув. Та отпрыгнула от неожиданности и поспешила прочь, бормоча ворчливым голосом:
- Ну вот еще не хватало, котячьи нежности...
Котенок, добравшись наконец до лестницы, аккуратно перепрыгнул третью ступеньку и выбрался на крышу...

В комнате, меж тем, полным ходом шли приготовления. Гномики развешивали разноцветные гирлянды из шуршучей креповой бумаги, Мишка, старательно пыхтя, вырезал из цветной бумаги ажурные рыжие снежинки, тряпичные барышни расставляли всюду крохотные свечки и рассыпали кучками разноцветный снег из конфетти и кудрявые серпантиновые облачка. Принцесса Миришка тонкой кисточкой из беличьего хвоста рисовала на стекле морозные узоры и крохотные улыбающиеся звездочки. Рыцари стояли на страже, вглядываясь в небеса в ожидании. Заяц деловито расхаживал по комнате, поторапливая и раздавая указания. Маленький лесной троллик устроился на Жениной подушке и нашептывал ей волшебные ночные сказки.
- Едет! Едет! - вдруг закричала от окна Миришка.
Комнату наполнил пронзительно-чистый перезвон небесных колокольчиков, и проснувшаяся от этого звука Женя увидела, как через балконную дверь в комнату входит, чуть пригнувшись, высокий бородатый человек в красном тулупе. У ног его задорной егозой крутился Рыжик с красноватой ленточкой на шее. Игрушки веселой кучей-малой сгрудились у ног гостя, что-то наперебой рассказывая и довольно хохоча.
- Ай, молодцы! Комнату нарядили, Знак оставили... - прогудел густым, глубоким голосом важный гость. - Знать, пО сердцу вам хозяйка. Да только вот ёлочки-то нету! Куда же подарки складывать?
И правда, в Жениной комнате не было ёлки. Старая искуственная ёлка с вецветшими, бледно-зелеными иголками, стояла в родительской комнате, между телевизором и секцией. Миришка огорченно понурила плечи, а Плюшевый Заяц, потеряв всю свою важность, растерянно озирался.
- Впрочем, этому горю можно помочь.. А ну, становитесь в круг!
Торопясь и толкаясь, гномики, пупсы, тряпичные барышни, Плюшевый заяц, троллик, Миришка и все-все-все взялись за руки - и получился большой хоровод. Гость, стянув рукавицы, звонко хлопнул в ладоши и затянул какую-то гортанную, тягучую песню, полную лесных шорохов, лунного света, холодного декабрьского мороза, теплого запаха корицы и рыжего мандаринкового света. Хоровод медленно двинулся по кругу, а в центре соткалась из призрачного тумана, истекающего с рук волшебного гостя, и потянулась ввысь маленькая пушистая елочка - совсем еще девочка, едва ли вышедшая из возраста первой лесной сказки. Густое волшебство песни сморило Женю и, уже засыпая, она заметила, как ластится к маленькой ёлочке забавный рыжий котенок...

Утро застало Женю врасплох. Обычно она просыпалась раньше всех и, шлепая босыми пятками, шла на кухню кормить Рыжика - но сегодня ее разбудил мамин поцелуй.
- Вставай, засоня, а то весь год проспишь! Пошли подарки смотреть... - мама, еще раз поцеловав дочку, ушла на кухню и загремела там чайником, что-то тихонько напевая.
Женя открыла глаза и, не вылезая еще из-под теплого одеяла, оглядела комнату. Все в ней было как обычно. Не было ажурных снежинок, шуршачих гирлянд и серпантина, не было улыбчивых звездочек на стекле. Мирно сидели на своих полках игрушки, дрых, свернувшись клубочком на одеяле, рыжий котенок. "Приснилось, должно быть," - подумала умненькая девочка Женя и села в кровати, потирая кулачками заспанные глаза.
- Женьк, а смотри, какой тебе бабушка подарок принесла! - услышала она из коридора папин голос, и в комнату... в комнату вплыла вдруг, покачиваясь в папиных руках, маленькая пушистая ёлочка в пузатом глиняном горшке. Маленькая ёлочка, совсем еще девочка, едва ли вышедшая из возраста первой лесной сказки...
- Смотри, какая красавица! Весной посадим во дворе, будет у нас своя живая елка!
Рыжий котенок, разбуженый разговором, дернул ухом, поднял голову, а потом и вовсе спрыгнул на пол и деловито побежал в сторону кухни. Новый год - это хорошо, конечно, но подкрепиться никогда не мешает. На шее его, чуть слышно позванивая, болтался крохотный бубенчик на неширокой шелковой ленточке...
 

Все персонажи вымышлены, любое совпадение с реальностью чиссста случайно :)))
Любимым друзьям посвящается…

Жила-была на свете девочка Женя с рыжими косичками. Она жила в большом пятиэтажном доме с мамой и папой, с бабушкой Светой и кучей соседей. Девочка Женя была уже совсем большая – ей было целых четыре года – а потому мама отпускала ее гулять во двор одну. Во дворе было интересно. Там была песочница с кучей желтого песка, качели, веревки, на которые хозяйки вешали вывернутое наизнанку белье, были кусты лавра сирени, большая красная машина дяди Славы и мусорные баки. Ну, в сами мусорные баки Женя никогда не заглядывала – мама не разрешала, а Женя была послушная девочка. Но вот возле мусорных баков… возле мусорных баков жила облезлая кошка Агафья – и иногда вместе с ней там жили ее котята. Куда девались котята потом, Женя не знала – но когда котята были, с ними было весело.
Вот и сейчас, выйдя из подъезда и деловито осмотрев двор, Женя направилась прямо к кошачьему семейству. Особенно ей нравился рыжий котенок – такой же рыжий, как ее растрепущие косички. Рыжего котенка звали, разумеется, Рыжик. Он был флегматик – а потому не возражал, что Женя тискает его и таскает по двору подмышкой, словно любимую плюшевую игрушку. Он невозмутимо свисал с Жениных рук и оглядывал спокойными голубыми глазами двор. Вон дворник шоркает метлой по асфальту. Дворник гоняет котов и громко ругается. От него пахнет табаком и драконами. Дворник странный. Вон бабка Стёпа вышла с кульком. Пошла в магазин. Бабка кормит котов килькой и вчерашними котлетами. Бабка хорошая. Вон возится в песочнице Боренька, возюкая машинкой по деревянному бортику. Тихий мальчик, спокойный. Вон Элечка на качелях – в косичках пестрые ленточки, платьице с ромашковым узором развевается. Красивая девочка, добрая. Вон сидит на скамейке с гитарой мрачный длинноволосый тип. Это Макс. По ночам он поет громкие песни – и тогда соседи ругаются и кидают в него всякие предметы. Максу все равно, а котам иногда перепадает испорченная сосиска или черствый бутерброд с колбасой. Макса коты уважают. Вон в окно выглянула Ирина Михайловна Миркина. Очки на носу, пронзительный взгляд, строгая прическа. Ирина Михайловна работает учительницей – и очень не любит шум, бродячих котов и неорганизованные детские компании. Ее во дворе побаиваются – и не только коты. Вон сидит на дереве, свесив длинный хвост и лениво позевывая, Большая Полосатая. Ее почему-то никто, кроме котов, не замечает – но она здесь. Вон воробей прилетел с соседнего двора, сел на забор и чи… ВОН НЕСЕТСЯ НА НАС ОГРОМНАЯ УЖАСНАЯ СОБАКА!!!!!! ШШШШШШШШШ!!!!!!
Женя от неожиданности чуть не выронила котенка. Обернулась – к ней бежал через двор рыжий щенок. Огромный рыжий щенок! Весело развевались в такт прыжкам длинные лохматые уши, мотался из стороны в сторону дружелюбный хвост, улыбчиво скалилась полная острых зубов пасть. Котенок зашипел еще громче, вздыбил шерсть и стал свисать с Жениных рук напугано и воинственно одновременно. Щенок, затормозив задними лапами и плюхнувшись на попу, принялся с любопытством обнюхивать Женины косички – сидя он был ростом как раз с девочку. Потом дружелюбно тявкнул и попытался лизнуть котенка. Рыжик отмахнулся от мокрого шершавого языка лапой и стал свисать возмущено и негодующе. Женя серьезно поглядела на щенка серыми глазами, погрозила пальчиком, как делала обычно мама, и сказала: «Низя! Ни обижай! А то плюшек лишу!» Щенок помотал лохматой головой и согласно тявкнул. Рыжик закатил глаза и стал свисать насмешливо и осуждающе. Покрепче прижав к себе котенка одной рукой, другую Женя опустила щенку на загривок, чуть зарывшись пальцами в мягкую шелковистую шерсть. Щенок был теплый! Подумать только – огромный теплый щенок…
Во двор неторопливо вошел человек. Остановился в тени старого, заповедного дуба, окинул двор внимательным взглядом. Приветливо поздоровался с Элечкой, кивнул Бореньке, подмигнул Максу. Раскланялся с Ириной Михайловной. Глазами улыбнулся Большой Полосатой. Потом опустился на корточки и свистом подозвал щенка. Тот, радостно мотая ушами, неуклюжим рыжим увальнем затрусил на зов. Следом подошла Женя с озадаченно свисающим котенком.
- Это Ваша собака? – серьезно спросила девочка. – Он моего Рыжика напугал, - предъявила она нахохлено и задиристо свисающего котенка.
Человек кивнул и чуть смущенно улыбнулся.
- Недосмотрел немного. У нас тут День Теплых Щенков, понимаешь – за всеми не уследишь… А вы не пугайтесь, у нас все щенки хорошие, теплые да ласковые, - сказал он, почесывая Рыжика за ухом. Тот чуть посопел, а потом муркнул и стал свисать умиротворенно.
- Вы в гости к нам приходите, на щенков смотреть. Есть и совсем редкие, таких вряд ли где потом встретишь…
И человек, взяв за ошейник большого рыжего щенка, зашагал прочь. Женя и Рыжик долго смотрели ему вслед. А потом пошли домой. Ведь у Бореньки скоро был День Рождения, и нужно было успеть нарисовать открытку цветными фломастерами…

P.S. Замечательный рисунок от kirdiy, называется "Марфа-заступница"