kroharat | Как хомяк день рождения праздновал...

Как-то солнечным летним полднем хомяк валялся пузиком кверху на травке в саду. Он подсчитывал облачка, проплывающие в голубой вышине неба, а заодно придумывал им имена и истории - откуда они плывут, куда направляются, есть ли у них мама и папа, любят ли они фисташковое мороженное и нравится ли им купаться в море. Почему-то Хоме казалось, что облачка очень любят на закате бродить по зеленоватой морской воде и тихими голосами рассказывать о том, что видели за день...
Море в последнее время часто занимало Хомку - впрочем, это случалось каждое лето, когда над Домом На Болоте начинала кружить с пронзительными криками чайка. Она прилетала из гавани - каждое лето, перед тем, как начинали цвести липы. И каждое лето, заслышав тревожные чаячьи крики, Хома принимался тосковать и грустить о море, которого он никогда не видел. Он понимал, что вряд ли ему когда-то доведется побывать в гостях у полынно-зеленых, ласково шелестящих волн - и от этой безысходности тоска его становилась еще горше...
Впрочем, сегодня хомка не грустил. Он считал облачка в небе и гадал, скоро ли поспеют плюшки. Все дело в том, что Хома предусмотрительно устроился валяться на травке под кухонным окном - и из этого самого окна, распахнутого настеж, уже полчаса дразнительно доносились вкуснющие плюшечные ароматы. Да такие дразнительные, что хомячок периодически сглатывал слюнки и уже пару раз ошибся в подсчетах, так что теперь было непонятно, 34 облачка проплыло над крышей Дома На Болоте, или 37. По хомкиным догадкам, ждать уже оставалось недолго - ну не могут же плюшки печься вечность?!
Внезапно в кухне раздались голоса - хомячок узнал звонкий голосок Лады и низкий, спокойный голос Старого Петри. Хомка насторожился - уж не говорят ли они о плюшках?
- Ну как, получилось? - голос Лады дрожал от нетерпения.
- Ага, - ответил ей Старый Петри, и по голосу чувствовалось, что он улыбается. - Мастер - мой старый друг, так что мы быстро договорились. Держи! Филамена сказала, что можно добавить в чай или намазать на булочки. Говорит - раньше им не доводилось творить свой товар в съедобной форме, - Старый Петри расхохотался.
- Ура-ура-ура! - Лада захлопала в ладоши.
Потом послышался какой-то шум, стук, перезвон посуды - и из окна сильнее запахло плюшками. Хомка поводил носом в воздухе - кажется, плюшки были его любимые, с яблочно-коричной начинкой. С другой стороны Дома, от двери, послышался стук и голоса.
Хома удивился - у них гости? Внезапно из окна высунулась забавная мордаха котенка. Он с самого утра крутился на кухне, и теперь весь был покрыт слоем сахарной пудры и корицы.
- Хомка, иди быстрее!!! Плюшки уже созрели, и гости уже собрались. Будем твой день денья праздновать!
Хомка, вскочивший было при слове "плюшки", снова плюхнулся на траву от удивления.
- Какой-какой день?
- Ну, Лада утром сказала, что сегодня твой день какого-то там денья и нужно приготовить угощение и позвать всех в гости... Ну иди же, Хомка, плюшки стынут! - и котенкина мордаха пропала из окна.
Хомка посидел еще какое-то время под окном, пытаясь отогнать подозрения, зародившиеся в его голове, и сообразить, о чем это там бормотал котенок, а потом, сопя и кряхтя, поднялся и потопал вокруг дома к дверям. Денье там или не денье, а негоже заставлять плюшки ждать!
Стоило Хоме зайти в Дом, как тут же его обступили гости - тут были и скролли, и Вуглускр, и пани Вербена с Гулем и Берендеем, и Старый Мастер с Филаменой на плече, и Лада с дочуркой, и Старый Петри, и, конечно же, верный друг котенок - и все они дружно пели:
"С Днем Рожденья тебя!
С Днем Рожденья тебя!
С Днем Рожденья, милый Хома!
С Днем Рожденья тебя!"
Хомка стоял, расстроганный, моргая от изумления, и ковырял тапочкой пол. А потом, когда они допели, принялся обнимать всех друзей своими маленькими лапками, шмыгать носом и приговаривать: "Ну откуда вы знаете? Как же вы догадались? Я же никому не говорил..."
Хомка был растроган. Он не очень любил всякие праздники (и особенно не любил их организовывать), а потому никогда никому не говорил, когда у него день рожденья. Но разве от друзей такую тайну скроешь?!
Потом они все сидели вокруг большого стола, лакомились плюшками и пели песни, дарили Хомячку подарки, играли в разные игры, шутили и смеялись. Котенок, все еще немножко белый от сахарной пудры, вызвался прочитать поздравительный стих, но грохнулся с табуретки прямо в корзину с шоколадными конфетами, которую принесли Клар и Карла, и стал совсем уж не рыжим, а белым в сладких разводах и в шоколадных точечках.
А вечером, когда на небо, потягиваясь и весело перемигиваясь, принялись вылезать звездочки, гости стали потихоньку расходиться. Лада оправилась укладывать дочку спать, и скоро на кухне остались только хомка, Старый Петри и котенок. Котенок, устроившись на пестром коврике у камина, принялся вылизывать свою рыжую шерстку. Старый Петри раскурил трубку - и сквозь распахнутое окно к быстро темнеющему небу потянулась вереница дымчатых колечек.
Хомка сидел за столом и задумчиво перебирал подарки. Казалось, он не очень знает, что делать с этим неожиданно свалившимся на него счастьем. Старый Петри, посмотрев на него с улыбкой, сказал:
- Мне кажется, Хома, тебе нужно скушать еще одну плюшку. И намазать вот этим, - и он протянул хомке маленькую пузатую баночку темного стекла. Хомка озадаченно повертел баночку в лапках, а потом сунул в нее свой любопытный нос.
- Ой! Там варенье! Кумкаватовое, такое, как нам Юля присылала!! - хомка облизнулся, вспоминая, как быстро закончилось зимой варенье из солнечных кумкаватов.
- Это не простое варенье, хомяш. Над ним поколдовал немножко Старый Мастер, так что как только ты съешь ложечку этого варенья, тебе приснится сон. Очень особенный сон.
- Какой?
Старый Петри хитро улыбнулся в бороду.
- Ну вот съешь ложечку - и узнаешь.
Хомка тут же принялся намазывать плюшку тягучим, солнечно-рыжим вареньем. Потом стал сосредоточенно жевать. Потом озадаченно посмотрел на Старого Петри.
- Ну я ничего не чувствую такого особенного, Пе... - тут хомяшка пару раз сладко зевнул, положил голову на лапки и сонно засопел. Старый Петри с доброй улыбкой поднял Хому на руки и отнес его наверх, в хомячью каморку. Уложил в постель, подоткнул одеяло и постоял немножко, глядя на уютно сопящего во сне хомячка.
А хоме снилось, что он идет куда-то по золотистому песку. За спиной у него неяркое предзакатное солнце, над головой - темной синевы небо, по левую руку шумят о чем-то высокие сосны, а по правую... а по правую руку шелестит море... И они идут куда-то вместе, рука об руку - маленький любопытный хомячок и большое молчаливое море...