Лакомства от Ивлинки (сказка из кубиков)

[kroharat]

  

Слова из кубиков - тросточка, ключ, счеты, лампочка, огонь, ладошка, радуга, маски, мир. И вот что за сказка у меня получилась...

В одном старинном пряничном городке жила-была одна старушка. Жила она в небольшом домике в самом центре города – домике с черепичной крышей, маленькими витражными окошками и большой трубой, у которой любили греться по ночам уличные коты и кошки. Старушку звали Ивлинка. И лавка в первом этаже ее домика тоже называлась «Лакомства от Ивлинки». Старушка была там хозяйкой и частенько сама стояла за прилавком.
Была бабушка Ивлинка невысокой, с худыми руками, похожими на птичьи лапки, с живыми черными глазами и чуть хитроватой улыбкой. Ходила бабушка Ивлинка с тросточкой, и веселый, задорный перестук этой тросточки узнавала ребятня на несколько кварталов вокруг – ибо не бывало такого, чтобы Ивлинка отправилась на прогулку без пары сюрпризов в карманах для своих юных друзей. Но последнее время бабушка Ивлинка выходила из дома редко. Зато частенько сидела в лавке, поджидая покупателей.
Вы, наверное, думаете, что в лавке Ивлинка торговала зефиром, сладкими конфетами из марципана и леденцами на палочках? Ничего подобного! Хотя я не виню вас, многие попадались на удочку хитрой вывески. «Лакомства от Ивлинки», как же… Бабушка Ивлинка торговала в своей лавке всякой чепухой.  Лавка старьевщика – так могли бы назвать ее лавку в другом городке другие люди… Но только вот в лавке попадались иногда и совершенно новые вещи, а по городу уже давно гулял слух о том, что любой предмет, купленный у бабушки Ивлинки, обладает волшебными свойствами, и всегда идет на пользу новому владельцу, если куплен он с доброй мыслью и теплым словом.
Говорили также, что на поясе у бабушки Ивлинки висит цепочка со старинным ключом. Ключ тот открывает скрипучую дверь потайной каморки – а в каморке той бабушка Ивлинка хранит по-настоящему волшебные и тайные вещи. И если посчастливится кому-то попасть в ту коморку… Что будет с таким счастливцем, каждый додумывал в меру своего воображения, но говорили о старом ключе и таинственной каморке всегда почтительным шепотом.
Впрочем, мне о той каморке неизвестно. Так что вернемся-ка лучше в лавку, тем более что уже почти стемнело. Сквозь витражное окошко видно, как бабушка Ивлинка склонилась над старинными деревянными счетами. «Стук-стук-стук» - поют костяшки. Бабушка Ивлинка подсчитывает выручку за день. Выручка невелика. С тяжелым вздохом убрав счеты в стол, Ивлинка шаркает на кухню – заварить чаю. Тик-тик-так – это поют ходики на стене. Ту-тук, туки-тук – это стучит по полу бабушкина тросточка. Скрипи-крипи-крип – поскрипывают половицы. Вдруг – дзззз-динь – свет в лавке погас.
— Ну надо же,  — вздыхает Ивлинка. — Снова лампочка перегорела, окаянная…
Шшшшш-пс – сердито зашуршала спичка. Кркли-кра-скррр – расправил огненные крылышки свечной фитилек. Радостно запрыгали по стенам и потолку лохматые тени – словной молодой пойнтер в предвкушении долгой прогулки.
— Ну что ты будешь делать… — вздыхает Ивлинка. — Придется растопить камин, от одной свечи-то не много проку…
Кряхтя и охая, бабушка наконец развела в камине огонь. Смолистые сосновые дровишки занялись охотно, и теперь похрустывали и покряхтывали, подставляя бока шустро снующим вокруг огненным саламандрам.
Бабушка Ивлинка со вздохом уселась в любимое кресло у камина – устала. Укутала ноги теплым пледом – лохматые тени тут же свернулись у ее ног уютными кошачьими клубками. Чуть прищелкнула пальцами эдак по-особому – и тут же на маленьком столике подле кресла возникла истекающая паром пузатая кружка горячего чаю. Ивлинка довольно кивнула. Хороший намечается вечер.
Тик-тик-так – поют ходики на стене. Трк-тр-крк – кряхтят в камине полешки. Фьюи-фью-тр-шр – снуют саламандры. Шшшш-шшш – шуршат под полом домовитые мыши. Тик-тук-тук.. Тук-тук? Похоже, кто-то стучится в окошко. Нежто гости ночные пожаловали?
Ивлинка торопливо цепляет на нос очки. А и правда гости – вон мелькнула в окне белым силуэтом чья-то ладошка. Ну что тут поделаешь, придется идти открывать.
Скрииии-криииу – неохотно скрипнула заспанная дверь. Эээ, а гость-то невелик. С ладошку размером, едва голубя оседлает… Хотя нет, погоди, не голубя. Вон, филин ночной в упряжи на соседней крыше сидит, кошек пугает.
— Бабушка Ивлинка, выручай. У нас радуга потерялассь!
Ай-яй-яй, вот непутевый народец. Ну что ты будешь делать…
— Ладно, Скрёвен-бренн-атта, заходи в дом, побудь гостем. На твое счастье, есть у меня радуга.
Тик-тик-так – поют ходики на стене. Ту-тук, туки-тук – стучит по полу бабушкина тросточка. Скрипи-крипи-крип – поскрипывают половицы. Дззз-бн – туго поворачивается старинный ключ в замке. Бам – громко хлопает дверь. Какая дверь? Неужто и правда есть у бабушки Ивлинки волшебная каморка?
— Ну вот, Скрёвен, держи свою радугу, — бабушка Ивлинка – когда успела вернуться? – протягивает ночному гостю мешочек из плотной холщевой ткани. — Там еще несколько пушистых облачков, и капли солнечного света – вам под горой, поди, все сгодится. Только уж в другой раз не теряйте свою радугу…
Едва выслушав треть благодарностей, бабушка Ивлинка решительно выставляет гостя за порог. Вот еще выдумал, ночь словами городить… Устала бабушка, хочет посидеть у огонька. Да и чай, поди, остыл совсем.
Тик-тик-так – поют ходики на стене. Трк-тр-крк – кряхтят в камине полешки. Фьюи-фью-тр-шр – снуют саламандры. Шшшш-шшш – шуршат под полом домовитые мыши. Шур-шур-шур… да сколько же мышей у бабушки в подполье для такого шума, шелеста, и шуршания? Аааа, то не мыши, то новый гость ночной по стене шоркает, тенью притворяется.
— Бабушшшшка, душшшшенька, сссспасссиии… Исссстончилсссся я, иссссохссся…
— Да все потому, друг мой, что уж больно ты незаметен… Как тебе не пропасть, ежели лица твоего никто разглядеть не может? А кому в глаза посмотреть нельзя, в том силы нет. Ладно, помогу горю твоему…
Тик-тик-так – поют ходики на стене. Ту-тук, туки-тук – стучит по полу бабушкина тросточка. Скрипи-крипи-крип – поскрипывают половицы. Дззз-бн – туго поворачивается старинный ключ в замке. Бам – громко хлопает дверь. А вот и бабушка Ивлинка, спешит назад, несет в руках масок цветных охапку.
— Вот, бери. Да не выбирай одну, все забирай. Велика ли радость – всю жизнь с одной миной на лице проходить… Ты их примеряй, да сам примеривайся. Как почувствуешь, что одна прирастать начинает – та, значит, твоя. Ты остальные отпусти тогда, они сами дорогу домой найдут. А та, которая прирастет, со временем меняться станет… Только уж смотри, не потеряй снова!
— Спассссибо, душшшенька, удружжжила…
— Ладно-ладно, иди. Да смотри, мышей моих не распугай, а то сыр попортится…
Беспокойная ночка выдалась у Ивлинки. Вот всегда так – только растопишь камин, гости тут как тут, словно мотыльки, на огонек собираются…
Тик-тик-так – поют ходики на стене. Трк-тр-крк – кряхтят в камине полешки. Фьюи-фью-тр-шр – снуют саламандры. Шшшш-шшш – шуршат под полом домовитые мыши.
— Бабушка… а можно и мне у огонька погреться, с ящерками поиграть?
Вот те на! Как же это? Пропустила нового гостя Ивлинка, не углядела. Ну-ка, подойди поближе, дитятко, дай нам на тебя поглядеть…
— Кто ты, кроха? Как попала в мою лавку?
— Я-то... Марта я. Гастона-пекаря дочка. Папка меня как-то раз приводил в твою лавку, бабушка, стеклянных птичек покупать к весеннему равноденствию, помнишь? Ты нам с братом еще улыбалась тогда. И птичек отдала совсем задёшево, всего за пару грошей… Уж мамка радовалась, Господу на тебя молилась.
— Ой, дитятко, да неужто мне всех вас, смертных, упомнить… Да ты проходи, садись поближе к теплу. И ящерок, значит, моих тебе видно?
— Ящерки уж больно разноцветные, бабушка. Нежто такие взаправду бывают? Словно звезды расписные, как у Боженьки в небесах. Я когда болеть-то стала, мамка мне много про небеса рассказала. И про Боженьку на небесном престоле, и про ангелов с крыльями…
— Ах вот оно что… А ты, дитятко, хочешь к Боженьке на небо?
— Да нежто меня возьмут к ангелам да девам небесным? Да и скучно там, поди… Мне бы вот стеклышек цветных, как твои ящерки… и чтоб малина была, и земляника… солнышко в лугах да лесах землю грело… птички пели, да стрекозы, да сверчки запечные… и чтоб мамка была…
—Нууу, деточка, не плачь, утри слезки. Пойдем-ка со мной, покажу тебе цветных стеклышек…
Тик-тик-так – поют ходики на стене. Ту-тук, туки-тук – стучит по полу бабушкина тросточка. Скрипи-крипи-крип – поскрипывают половицы. Дззз-бн – туго поворачивается старинный ключ в замке. Бам – громко хлопает дверь.
— Ой, бабушка, да нежто так бывает всамделе? Все цветные, да огромные, да вертятся…
— Бывает, дитятко. Еще и не такое на свете бывает… Выбирай любой.
— И что? Ты мне кусочек с собой дашь? Чтобы не скучно у Боженьки на небе было?
— Вот еще… я тебе весь подарю. Будешь в нем жить, и горя не знать.
— Как это, бабушка?
— Вот непоседа… выбирай, какой по нраву, и увидишь…
— Вон тот, бабушка… Будто ромашка, и зеленый плющ, и ветер в поле пшеничными колосьями играет…
Тик-тик-так – поют ходики на стене. Трк-тр-крк – кряхтят в камине полешки. Фьюи-фью-тр-шр – снуют саламандры. Шшшш-шшш – шуршат под полом домовитые мыши. Бабушка Ивлинка мирно дремлет в любимом кресле. Славная, все-таки, ночь вышла. Один мир пристроила – и то дело. Еще восемь осталось…