kroharat | Про ангела на крыше... (Reply)

Тигренку, как было обещано...

Кряхтя и посапывая, на небо вскарабкалась артритная старуха-луна. Ветер, играя длинными кистями её узорчатой шали, пристроился слева – и они побрели по небосводу вместе, неспешно беседуя о чем-то своем…
Он задумчиво посмотрел им вслед. Потом устроился поудобнее, привалившись спиной к теплому боку печной трубы. На крыше было прохладно. Поежившись, он прищелкнул пальцами – и в ладонях его тут же возникла большая кружка обжигающе-горячего кофе. С молочной пенкой и горьковатым привкусом жженого тростникового сахара – все, как он любит. Чуть хмыкнув, он осторожно отхлебнул и довольно зажмурился.
- Пить кофе на ночь вредно для здоровья, между прочим… От этого бывают сердцебиения и ночные кошмары.
Усмехнувшись, он открыл глаза и приглашающее похлопал рукой по деревянному настилу рядом с собой. Она тут же устроилась у него под боком, прижав обтянутые ночнушкой колени к груди и обняв их руками. Он приобнял ее за плечи, согревая, и, чуть помолчав, спросил:
- Что ты делаешь на крыше ночью?
Она чуть дернула плечиком – он скорее почувствовал это ее движение, чем увидел его.
- Гуляю… наверное. А ты?
- А я ангел. Мне положено.
- Ааааа…понятно. А чаю у тебя нет? Холодно. А от кофе на ночь…
-… бываю сердцебиения и ночные кошмары, - чуть улыбнувшись, он протянул ей кружку чая с корицей и апельсиновыми корочками. – И кто же рассказал тебе эту величайшую вселенскую глупость?
- Бабушка, - спокойно сообщила она и принялась прихлебывать горячий чай маленькими глотками, обжигая язык и нёбо. Он укутал её плечи пестрым пледом с бахромой и снова уселся рядом.
- И что же бабушка?
- Бабушка знает все. Бабушка варит щи и вышивает крестиком. Бабушка славная.
- Ааааа… понятно.
Она фыркнула, разбрызгав чай, и посмотрела на него поверх кружки.
- Вот уж не думала, что ангелы бывают такие…
- Какие?
- Ехидные! – она показала ему язык, и принялась снова отхлебывать чай, чуть причмокивая губами.
Он усмехнулся. Потом, опершись на руки за спиной и закрыв глаза, запрокинул голову к звездам и подставил лицо их прохладным, слегка колючим лапкам. Помолчали.
- А где твои крылья? Бабушка говорит, что ангелы – это люди с крыльями…
- Износились… наверное. А где твои?
- А мне разве положено? Люди же не летают. Так бабушка сказала…
- Отчего же люди не летают, как птицы?... – он посмотрел на нее пристально и, казалось, чуть обиженно. Она пожала плечами, чуть нахмурившись. Помолчали.
- На рассвете будет туман… Нужно послать весточку смотрителю маяка, - он чуть присвистнул, вглядываясь в ночное небо. На его поднятую руку беззвучно опустилась небольшая летучая мышь, аккуратно сложив кожистые крылья. Она вздрогнула.
- Не бойся, не укусит. Хочешь погладить? Он ласковый…
Она неуверенно запустила пальцы в густую, теплую шерстку на загривке. Мыш чуть слышно зашипел от удовольствия. Она улыбнулась, и в неверном свете луны он увидел ямочки на щеках. Мыш, посидев еще немного, так же беззвучно скрылся в складках ночи, но прощание просвистев что-то нежное. Помолчали.
- И часто ты тут бываешь? На крыше?
- Как придется. А ты?
- Когда как… Всегда по-разному.
Помолчали. Луна, покряхтывая и охая, принялась спускаться с крутого небосклона. Ветер почтительно поддерживал ее под руку, шелестя что-то ободряющее. У кромки горизонта чуть заметно посветлело.
- Скажи – а потом что-то есть?
Он непонимающе посмотрел на нее, чуть нахмурившись.
- Ну… потом, после жизни… Что-то есть?
- Жизнь.
Теперь уже она непонимающе нахмурилась. Он усмехнулся.
- Нет ничего, кроме жизни, понимаешь? Сначала – жизнь. И потом – жизнь. Такая и эдакая. Разная. А кроме жизни нет ничего. Вот я и удивляюсь – отчего же люди не летают как птицы?
- Но бабушка…
- Спроси у бабушки, где она хранит свои крылья. Спроси. Она расскажет.
Он помолчал немного, стоя у края крыши и глядя на отражение туманного рассвета в сонных еще глазах городских окон. Потом повернулся к ней.
- Ну, мне пора…
Она нерешительно протянула ему пустую кружку – теперь стало видно, что на ней нарисованы крупные, улыбчивые ромашки. Он чуть заметно покачал головой.
- Оставь себе. Пригодится. И спроси у бабушки про крылья…
Она долго еще смотрела в то место, где истаял в первых солнечных лучах его туманный силуэт. Потом, завернувшись в плед и наступая босыми ступнями на длинные кисти бахромы, побрела к люку, ведущему на лестницу. Город укутался длинными прядями густого, пахнущего медом и морем тумана…