Осенняя ярмарка приключений в Заповеднике Сказок

[kroharat]

Меня тут все еще нет. Но сказку я вам расскажу :) Слишком уж я люблю Заповедник, да и тема славная. Простите, как-то многабукафф получилось.

О Трише и Лео

Вообще-то, Триша не любит ходить за покупками. Долго это, да скучно, да корзинка по дороге домой тяжелеет с каждым шагом.  Черный кот Лео крутится под ногами или убегает в переулки и заросли ежевики – так что и не дозовешься его потом… Вот Триша и старается ходить за покупками пореже.  А то и вовсе попросить чего надобно с голубиной почтой, а старый Януш потом к самой калитке привезет. Только и останется, что открыть дверь да в дом занести. Не любит Триша ходить за покупками… То ли дело – ярмарка! Триша очень любит ярмарки.

«Ярмарка!» — приговаривает она, крутясь перед зеркалом в новой юбке в пол. «Ярмарка, ярмарка, ярмарка!»

Дымчато-серый Лео снисходительно поглядывает на нее с подоконника – это у него любимое место, особенно пригожими осенними днями, когда низко стоящее солнце бесстыже заглядывает в окна.

— Ярмарка!— почти кричит Триша, пританцовывая со связкой бус в руках. — Слово-то какое, Лео, а?! Словно карамельку во рту перекатываешь – ЯР-МАР-КА!!! — и Триша весело хохочет. Выбирает нитку бус из мелких камешков лазурита, под цвет нового наряда. Вкалывает в густые русые пряди простой деревянный гребень.

Рыжий Лео только хмыкает, дергая кончиком хвоста. Ему этих девчачьих восторгов не понять – да и ни к чему они ему. То ли дело – миска сметаны да коврик у камина… И еще, пожалуй, сказки – ну да про сказки в другой раз. А сегодня – ярмарка!

Триша с Лео выходят из дома спозаранку, чтобы успеть к самом открытию. Путь с холма в долину и так неблизкий, а по утрам и вовсе неизвестно, сколько шагать придется. Улицы-то городские по утрам сонные, вверх по склону редко какая захочет карабкаться – вот и приходится Трише с Лео то пастушьими тропками, то лесными просеками до места добираться. Хотя ближе к городу уже и улочки попадаются – чаще, правда, закоулки да подворотни. Но Триша не брезгует. А Лео так и вовсе счастлив – лучшие подвалы да голубятни как раз в самых распоследних закоулках и водятся.

Ярмарка, как заведено, открывается в полдень. Триша с Лео к тому времени уже изрядно находились, да и корзинка, поди, не пуста – по дороге как не набрать горсть-другую досужих рассуждений  да пустых мечтаний? Паданцы же, никто не позарится, в городе таких на каждом шагу полно – а Триша найдет, куда пристроить…

Но вот упрямая узкая улочка выводит, наконец, к мосту – и черный в белой манишке Лео, победно распушив хвост, бросается в ноги неспешно идущей впереди толпе. А за мостом, на ратушной площади, шумит и волнуется ярмарка.

Триша идет по мосту неспешно. Вроде и со всеми, но все же наособицу. Тришу в городе только ленивый не знает. Вот улыбаются ей дородные кумушки, вот снимает шляпу, приветствуя, пожилой господин в сюртуке, вот машет руками стайка городских сорванцов. С ворожеей только так – добром, да похвалой, да улыбкой. Триша важно кивает, собирая приветы и пожелания в корзинку. Неторопливо пересекает мост – и с головой ныряет в ярмарочный водоворот.

Бывали ли вы когда-нибудь на городской ярмарке? Праздничный шелк палаток, громкие возгласы и смех, музыка и окрики зазывал, калейдоскоп красок, запахов и ощущений… Мудрено не потеряться на богатой ярмарке! Триша ныряет в этот омут, не страшась – она не боится потерять себя, ибо невозможно потерять то, чего нет. Она вертит во все стороны головой, радостно смеется, пробует товар на ощупь, на вкус и на запах, задорно торгуется и спрашивает о новостях. Она ничего не покупает – еще не пришло время – но корзинка ее постепенно наполняется рассказанными и подслушанными историями, подсмотренными кусочками жизни, клочками приключений, осколками дальних странствий и крупными, полновесными грезами. Последних особенно много около  ларька торговца сахарными петушками, Карамельных дел Мастера. Триша кивает ему, как старому знакомцу. Дарит незаметно маленький амулет из мышиных слез, зерен мака и пуха невиданной птицы – чтобы не болела дочка. Триша редко делает подарки – не такое ее ремесло. Но иногда можно.

Вот из толпы выныривает – точнее, важно вышагивает – довольный собой, белоснежный Лео. На шее у него – шелковая ленточка небесно-голубого цвета. А на ленточке – пара звонких колокольцев. До следующей ярмарки, должно быть, все равно не хватит – но какое-то время Триша будет просыпаться под перезвон небесных колокольчиков. Славно.

Дальше они идут вместе – Лео не любит оставлять Тришу надолго одну. Да и день уже заметно истончился, сошел на нет – того и гляди, сквозь прохудившееся полуденное небо проглянут первые октябрьские звезды. Триша прибавляет шагу – нужно успеть добраться до палатки Глостера до заката. Глостер – Мастер Нерассказанных Историй, чтоб вы знали. Его палатку легко заприметить по маленькой звездочке на самой верхушке – куда же Мастеру Нерассказанных Историй без путеводной звезды?! А вот и он сам, встречает Тришу у входа. Успела.

С Глостером Триша не торгуется никогда. Есть вещи, цена которым определена и выверена давно, и Триша это знает. Она бережно перебирает аккуратные шелковые свертки, едва касаясь их чуткими пальцами. Она возьмет вот этот, цвета ночного неба, с узором из радужных спиралей. И еще вот этот, ярко-рыжий, с тонкой коричневой вязью и золотистыми искрами. И вот этот, цвета нежной весенней травы, с желтыми брызгами и длинными, ажурными кистями.

Триша взяла бы и больше, но кошелек ее пока не бездонный. Она осторожно прячет свертки в корзинку – и Лео, с любопытством сунув туда усатую морду, удивляется, когда Триша успела столько насобирать. Корзинка полна доверху.

Триша с достоинством прощается с Глостером и торопиться к выходу – пора. Но тот вдруг протягивает ей маленький сверточек густого фиолетового цвета, с искрами, отсветами и сполохами.

— Подарок. Тебе, Триша. На прощание.

Триша удивляется. Она редко получает подарки – не такое ее ремесло. Но иногда можно.

Смотрит пристально на дарителя – и правда, больше не свидятся. Чуть помедлив, отдаривает оберегом, сплетенным из степных ветров, стрекозиных крыльев и песен молчаливой рыбы – на легкую дорогу. Поспешно уходит – Триша не любит прощаться.

До дому добираются неожиданно быстро – одна маленькая любопытная улочка взобралась почти на самую вершину холма, должно быть, полюбоваться игрой созвездий в густом октябрьском небе. Триша в благодарность выносит ей блюдечко молока.

А потом, заперев дверь на семь засовов и открыв окна ночным сквознякам и страхам, Триша устраивается на кухне за большим столом. Неторопливо раскладывает приобретения и покупки, что-то бормоча себе под нос и перебирая неожиданные находки тонкими, чуткими пальцами. Что-то она прячет по банкам, холщевым мешочкам и маленьким ящичкам большого кухонного комода. Что-то оставляет на столе. Потом достает из-под стола резной сундучок, запертый на маленький висячий замок. Нарочито сурово грозит сидящему тут же Лео пальцем – но он-то видит, что она улыбается уголками губ, и подхватывает игру. Вот Триша откидывает крышку сундучка – и Лео с победным мявом выуживает оттуда лапой пестрый клубок. Спрыгивает со своей добычей со стола и начинает кататься по полу, словно котенок, теребя клубок лапами и путая нитки. Триша притворно ворчит и ругается, хихикая в кулачок.

А потом они оба устраиваются на лавке у окна. Триша мастерит что-то из напутанных только что ниток, мятых лоскутков, паутинок, шорохов и запахов ночи. Пестрый Лео охотится на мотыльков. Или просто смотрит в сад, сидя на подоконнике – Лео и сад давние друзья, у них всегда находится, о чем помолчать ночью. Мимо них неторопливо протекает время. А потом…

— Ну вот, Лео, смотри… — Триша протягивает Лео на ладони свою поделку. Лео скептически смотрит на крохотную птаху, смешно егозящую у Триши на ладошке. «Думаешь, долетит?!» — словно спрашивают его светящиеся в темноте глаза.

— Конечно, долетит, — успокаивает его Триша. — Ты славно нитки напутал, она полетит далеко…

Оставив птаху под бдительным присмотром черно-белого Лео, она снова подходит к столу и принимается искать. Лео всегда удивляется, как она находит нужное в темноте – ведь нюх у нее совсем плохой, и вибрисс нет. Но она всегда находит.

Возвращается к окну. Привязывает к лапе заметно подросшей в лунном свете птицы аккуратный сверток. Пристально смотрит в ночь.

— Ты лети, пожалуйста. Туда, где тебя не ждут. Отнеси сверток – и вернись с ответом…

Птица моргает круглым стеклянным глазом и срывается в полет, на миг закрывая полнеба огромными крыльями. А Триша до самого рассвета сидит на подоконнике, свесив босые ноги в сад и почесывая за ухом рыжего Лео, уютно приластившегося у нее на коленях. А потом наступает утро, и Триша, тяжело вздохнув, захлопывает створки окна и уходит в дом. Плакать. А Лео поспешно просачивается в сад, становясь полосатым. Он любить выгуливать свои полосочки под дождем…