...

[kroharat]

Ты думаешь, что знаешь о жизни все. Ты пьешь дни, как парное молоко, смешно оттопыривая верхнюю губу и сдувая пенки. Ты рисуешь ночи пастельными мелками на краешке смысла. Ты смеешься, и смех твой жемчужинами рассыпается по морскому дну, иногда попадая в открытые створки моллюсков – там их потом находят люди. Ты глядишь на мир широко открытыми глазами – и мир любуется своим отражением в твоих глазах, именно поэтому ты ему нравишься… Ты танцуешь дождь, и капли воды, оседая на твоих ладонях, превращаются в радугу. Ты идешь босиком по свету, заплетая косы ивам и здороваясь с трясогузками – и нет дорог, не готовых доверчиво улечься к твоим ногам. Ты как улитка, всегда носишь свой дом с собой – но ты не улитка, потому что твой дом внутри, а не снаружи.  Ты вечно бродишь по свету – и никуда не уходишь, всегда оставаясь на месте… Ты легче пуха, но оставляешь следы на песке в полосе прибоя – и море не может (или не хочет) смыть их. Ты слушаешь сказки ветра, прикладывая к уху завитую раковину Игари, разговариваешь с полосатой кошкой о погоде, даешь советы облакам, рассказываешь истории ромашкам в саду и птицам в небе. Ты не задумываешься о том, что было; не грустишь о том, что будет… В волосах твоих запутался утренний туман, а в заднем кармане джинсов – ириска в бумажном фантике и старый трамвайный билет. Ты думаешь, что знаешь о жизни все… Но так ли это? Время, чуть усмехнувшись, вновь закручивается спиралью, и все начинается сначала… Но ты не замечаешь этого, пьешь дни, как парное молоко, и рисуешь ночи пастельными мелками на самом краешке смысла… Когда-нибудь в твое окно постучится вечность, и вы пойдете вдвоем по тропинке через небо, и тайны мироздания теплыми котятами будут ластиться к твоим ногам. Ты будешь брать их на руки, чесать за ушком, прятать за пазуху или кормить молоком дней из блюдца с треснувшим краешком. Вечность с доброй отеческой улыбкой будет смотреть на вас – и где-то за краем ойкумены будут чуть слышно трепетать небесные колокольчики…
А потом зазвенит будильник. И все исчезнет.